Утерянные победы. Эрих манштейн - утерянные победы Манштейн э фон утерянные победы

Фельдмаршал Манштейн прославился не только военными победами, но и многочисленными военными преступлениями. Он был единственным из главарей вермахта, кого «удостоили» персонального судебного процесса в Нюрнберге, по итогам которого он был приговорен к 15 годам заключения (из которых отсидел лишь восемь).

«Утерянные победы» были изданы всего через два года после освобождения автора, а писать их Манштейн начал еще в тюрьме. В своих мемуарах он создал живую ткань повествования о военном действии и военной мысли. Глобальный анализ, тонкое видение «моментов истины» в сражениях, последовательное описание оптимальных планов и неоптимальных действий – все это делает книгу Э. Манштейна учебником стратегии. Личная причастность к событиям, заинтересованность, патриотизм и осознание неизбежности поражения придают ей историческую и психологическую достоверность.

Данное издание снабжено развернутыми комментариями и биографическими справками известного исследователя истории Третьего рейха – Константина Залесского.

Произведение относится к жанру Публицистика. Оно было опубликовано в 1955 году издательством Вече. Книга входит в серию "Нюрнберг. Исповедь чудовища". На нашем сайте можно скачать книгу "Утерянные победы" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4.15 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Текущая страница: 1 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Эрих фон Манштейн
Утерянные победы

От издателя 1
Настоящий fb2 скомпилирован из нескольких изданий. Этот раздел – вступительная часть издания [Э. фон Манштейн. Утерянные победы. / Сост. С. Переслегин, Р. Исмаилов. – М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 1999. – 896 с.], представленного в оцифрованном виде (html) на http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html
Верстка текстовой части настоящего fb2 была произведена Alex (AVB) на основе упомянутого материала из «Милитеры», причем им была приведена обложка от другого издания: http://www.ozon.ru/context/detail/id/3460770/
На «Милитере» упоминаемых в этом вступлении приложений нет: «Приложения пока не сделаны из-за обилия таблиц». В доступном мне издании приложений нет вообще (Ростов-На-Дону: «Феникс»; http://www.ozon.ru/context/detail/id/941231/). Мной в fb2 Alex"а были добавлены иллюстрации и заменена обложка (оцифровка моя). – Прим. InkSpot.

Перед вами книга, русскому изданию которой была уготована странная судьба: во время «Хрущевского потепления», когда в избытке переводятся и издаются военные трактаты и мемуары «врагов», работа Э. Манштейна 2
Здесь и делее. Учитывая то, что автор мемуаров – дворянин, следует писать не «Манштейн», а «фон Манштейн» – Прим. InkSpot.

Едва успев выйти, была изъята и занесена в спецхран. Составители нынешнего издания оставляют анализ этого факта биографии книги на суд читателя. Заметим лишь, что в сравнении с другими работами немецких военачальников мемуары Манштейна выделяет подчеркнутая субъективность позиции автора. Это рассказ солдата и генерала, теоретика и практика войны, человека, чьему стратегическому таланту не было равных в Германском рейхе. Но был ли этот талант оценен и использован рейхом полностью?

Перед вами – первая книга серии «Военно-историческая библиотека». Вместе с ней нами подготовлены к изданию «Августовские пушки» Б. Такман, «Американские авианосцы в войне на Тихом океане» Ф. Шермана и книга Б. Лиддел-Гарта «Стратегия непрямых действий».

Приступая к работе над серией, коллектив создателей проекта сформулировал следующее правило: издание или переиздание каждой книги « должно быть снабжено обширным справочным аппаратом, чтобы профессиональный читатель, любитель военной истории, равно как и школьник, выбравший себе соответственную тему реферата, получили не только научно-художественный текст, повествующий о событиях с соблюдением «исторической правды» но и всю необходимую статистическую, военную, техническую, биографическую информацию, имеющую отношение к событиям, изложенным в мемуарах ».

Среди всех упомянутых книг мемуары Э. Манштейна потребовали, безусловно, самой ответственной и тяжелой работы от комментаторов и составителей приложений. Это связано прежде всего с обширностью материалов, посвященных событиям Второй Мировой войны 3
Здесь и делее. Вторая Мировая война, Первая Мировая война. Так в оригинале. Согласно справочнику «Прописная или строчная» (Д. Э. Розенталь) данные термины следует писать «вторая мировая война» и «первая мировая война». – Прим. InkSpot.

и, в частности, ее Восточного фронта, серьезными разночтениями в цифрах и фактах, противоречивостью воспоминаний и даже архивных документов, обилием взаимоисключающих трактовок. Создавая мемуары, Э. Манштейн – судьба которого определялась перемещениями между штабами и фронтами, – возможно, не изжил влияния некоей обиды на фюрера, с одной стороны, и на «этих глупых русских» – с другой. Анализируя отсутствие стратегического таланта у наших полководцев, показывая несогласованность их операций и разрушение оперативных и стратегических планов, он так и не сумел (или не захотел) признать, что уже к 1943 году русские штабы научились планировать, а русские командиры – воевать. Сохранить объективность, рассказывая о собственных поражениях, нелегко, и в мемуарах Э. Манштейна появляются фантастические цифры о составе противостоящих ему в 1943-1944 гг. русских войск и еще более неправдоподобные сводки об их потерях.

Здесь Э. Манштейн недалеко ушел от советских генералов, которые в своих сочинениях указывают невероятное количество танков у того же Э. Манштейна в Крыму, где большей частью их не было вовсе, или весной 1943 года под Харьковом после изнурительных боев в отсутствие подкреплений. Глаза бывают велики у страха, реальное видение ситуации также искажают обиды, амбиции и т. п. (Впрочем, в ловушку субъективизма не попался, например, замечательный немецкий аналитик К. Типпельскирх.)

Составители Приложений предоставляют читателю информацию в цифрах и фактах, собранную с «русской» и «немецкой» стороны.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. «Хронология Второй Мировой войны».

В данной хронологии подобраны события, оказавшие непосредственное влияние на ход и исход Второй Мировой войны. Многие даты и события оказались не упомянутыми (например, три войны, произошедшие в 1918-1933 годах).

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. «Оперативные документы».

ПРИЛОЖЕНИЕ 3. «Вооруженные силы Германии».

Состоит из двух статей: «Структура германской армии 1939-1943 гг.» и «ВВС Германии и ее противников». Эти материалы включены в текст для создания у читателя более полной картины функционирования немецкой военной машины, в том числе и тех ее частей, которым Э. Манштейн уделил наименьшее внимание.

ПРИЛОЖЕНИЕ 4. «Искусство стратегии».

Это приложение – дань стратегическому таланту Э. Манштейна. Оно включает четыре аналитические статьи, написанные во время работы над настоящим изданием под непосредственным воздействием личности Э. Манштейна и его текста.

ПРИЛОЖЕНИЕ 5. «Оперативное искусство в боях за Крым».

Посвящается одному из наиболее спорных и сложных моментов, в историографии Второй Мировой войны.

Биографический указатель, как и во всех остальных книгах серии, содержит справочный материал о «ролях» и «персонажах» Войны и Мира 1941-1945 гг. или личностях, прямо или косвенно связанных с событиями этого времени.

Библиографический указатель, как всегда, содержит список литературы, предназначенной для первоначального ознакомления читателей с затронутыми в книге Э. Манштейна или редакционных Приложениях проблемами. Библиография Второй Мировой войны насчитывает тысячи названий. Практически по каждой кампании или сражению можно найти не одну монографию и не один десяток описаний. Однако, по мнению составителей книги, большинство изданий, посвященных войне, бессистемно, поверхностно и отражает позиции страны, которую представляет автор работы. Поэтому из массы книг, посвященных теме войны в Европе, мы можем сегодня рекомендовать лишь немногие.

Редакционные комментарии к тексту Э. Манштейна не вполне обычны. Конечно, мы сочли необходимым обратить внимание читателей на те моменты, когда автор допускает формальную ошибку (например, помещает под Ленинград советскую армию, находившуюся в тот момент под Киевом) или занимает позицию, которая кажется нам этически неприемлемой или, хуже того, внутренне противоречивой. В некоторых случаях нам хотелось принять участие в обсуждении Э. Манштейном разных вариантов развертывания операций на Западном или Восточном фронте – Э. Манштейн пишет искренне и увлеченно, он живет этими событиями, и его причастность невольно приглашает к дискуссии.

Однако основной объем комментариев занимает изложение описанных Э. Манштейном событий историками и генералами, находящимися «по другую сторону» линии фронта. Это связано не с субъективизмом Э. Манштейна – генерал-фельдмаршал субъективен не более и не менее, нежели любой другой мемуарист, – а с желанием редакции создать из двух иногда полярных картин одного и того же события стереоскопическое представление объекта. Удалось ли это нам – судить читателю.

Победы и поражения Манштейна

Ни один литературный жанр не дает столь полного представления об эпохе, как мемуары, особенно, если это воспоминания людей, оказавшихся волею судьбы в гуще событий, всколыхнувших мир.

С выходом в свет российского издания книги «Утерянные победы», последовавшим за недавней публикацией «Воспоминаний солдата» Г. Гудериана, нишу, которая образовалась в связи с культивировавшимися долгие годы в нашей стране односторонним подходом к событиям второй мировой войны, можно считать в значительной мере заполненной.

Фридрих фон Левински (таковы настоящие имя и фамилия автора книги) родился 24 ноября 1887 года в Берлине в генеральской семье, а после смерти родителей был усыновлен крупным землевладельцем Георгом фон Манштейном. Получил блестящее образование. Его венцом стал диплом Военной академии, с которым выпускник 1914 года шагнул в окопы первой мировой войны. Уже здесь проявились его блестящие способности, однако пик приходится на годы нацизма. Стремительное продвижение по службе привело Эриха с должности начальника Оперативного управления и Первого обер-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск (1935-1938 гг.) на посты начальника штаба групп армий «Юг», «А», командующего группами армий «Дон» и «Юг».

Манштейн никогда не был обделен вниманием ни современников, ни потомков. Он – одна из наиболее ярких фигур в военной элите третьего рейха, «возможно, самый блестящий стратег вермахта" 4
Толанд Д. Адольф Гитлер. М., 1993. Т. 2. С. 93.

А по мнению английского военного историка Лиддел-Гарта – самый опасный противник союзников, человек, сочетавший современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими представлениями об искусстве маневрирования, детальное знание военной техники с большим искусством полководца.

Дань его исключительным военным дарованиям отдают и коллеги, даже те, к кому он сам относился сдержанно. Комментируя прохладно встреченное вермахтом назначение Вильгельма Кейтеля начальником штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ), Манштейн замечает: «Никто – наверняка и сам Кейтель – не ожидал от него обладания хоть каплей того бальзама, который по Шлиффену 5
Начальник германского Генштаба в 1891 – 1905 гг. – Прим. автора.

Необходим любому полководцу" 6
Кейтель В. Размышления перед казнью. М., 1998. С. 75.

Сам же Кейтель в мемуарах, написанных в Нюрнбергской тюрьме, незадолго до казни, признается: «Я очень хорошо отдавал себе отчет в том, что у меня для роли... начальника генерального штаба всех вооруженных сил рейха не хватает не только способностей, но и соответствующего образования. Им был призван стать самый лучший профессионал из сухопутных войск, и таковой в случае необходимости всегда имелся под рукой... Я сам трижды советовал Гитлеру заменить меня фон Манштейном: первый раз – осенью 1939 г., перед Французской кампанией; второй – в декабре 1941 г., когда ушел Браухич, и третий – в сентябре 1942 г., когда у фюрера возник конфликт с Йодлем и со мной. Несмотря на частое признание выдающихся способностей Манштейна, Гитлер явно боялся такого шага и его кандидатуру постоянно отклонял" 7
Там же. С. 75, 102.

Последнее подтверждается и другими немецкими военачальниками. Гейнц Гудериан сетует на то, что «Гитлер был не в состоянии терпеть близко около себя такую способную военную личность, как Манштейн. Оба были слишком разными натурами: с одной стороны, – своевольный Гитлер со своим военным дилетантством и неукротимой фантазией, с другой – Манштейн со своими выдающимися военными способностями и с закалкой, полученной германском генеральном штабе, трезвыми и хладнокровными суждениями – наш самый лучший оперативный ум" 8
Гудериан Г. Воспоминания солдата. Ростов н/Д. 1998. С. 321.

Как и некоторые другие представители германского верховного командования, сменившие после войны поля сражений на тюремную камеру, а фельдмаршальский жезл на перо мемуариста 9
Будучи в 1950 году приговорен британским военным трибуналом к 18-ти годам тюрьмы, уже в 1953 получил свободу и благополучно прожил еще 30 лет. – Прим. автора.

Манштейн подчеркивает, что его книга представляет собой записки солдата, который чужд политике и сознательно отказался от рассмотрения политических проблем и событий, не связанных непосредственно с боевыми действиями 10
Manstein E. von. Verlorene Siege. Bonn, 1955. S. 17.

Он с возмущением, вряд ли вполне искренним, пишет о полученном в войсках приказе ОКБ, предписывавшем немедленный расстрел всех попавших в плен комиссаров Красной Армии как носителей большевистской идеологии («приказ о комиссарах»).

В то же время нельзя не согласиться с мнением немецкого историка М. Мессершмидта о том, что «эта война в меньшей степени, чем любая другая, была только делом солдат, и поэтому из нее нельзя вывести для них какую-то профессиональную традицию" 11
Цитата по: Мессершмидт М. Вермахт, восточная кампания и традиция. – В кн.: Вторая мировая война. М., 1997. С. 251.

В приказе того же Манштейна, подписанном им в ноябре 1941 г., говорилось: «Европейско-большевистская система должна быть искоренена раз и навсегда. Она никогда больше не должна вторгаться в наше европейское жизненное пространство. Перед немецким солдатом поэтому стоит задача не только разгромить военную мощь этой системы. Он выступает еще и как носитель народной идеи и мститель за все те зверства, которые были причинены ему и немецкому народу... Солдат обязан уяснить себе необходимость искупления евреев, духовных носителей большевистского террора. Это искупление необходимо также и для того, чтобы задушить в зародыше все попытки восстаний, которые в большинстве случаев инспирированы евреями 12
Там же.

Несмотря на трения с Гитлером, последний неоднократно направляет Манштейна на наиболее ответственные участки фронта. Он разрабатывает план наступления немецких танков через Арденны в 1940 году, осуществление которого привело к быстрому разгрому англо-французских войск на континенте, командовал 2 армией при захвате Крыма и осаде Севастополя, с ноября 1942 по февраль 1943 г. во главе группы армий «Дон» руководил не увенчавшейся успехом операцией по деблокаде окруженной под Сталинградом группировки Паулюса.

Говоря об «утерянных победах», Манштейн фактически возлагает вину за поражения на фюрера, интуиция которого не могла компенсировать недостаток основанных на опыте военных знаний. «У меня никогда не создавалось чувства, – пишет он, – что судьба армии глубоко трогает его (Гитлера – Авт .). Потери были для него лишь цифрами, свидетельствовавшими об уменьшении боеспособности... Кто мог предположить, что ради названия «Сталинград» он примирится с потерей целой армии». Достается и союзникам, в первую очередь англичанам, за их «непреклонную ненависть к Гитлеру и его режиму», заслонившую от них более серьезную опасность в лице Советского Союза, преданного идее мировой революции.

Впрочем, каждый мемуарист имеет право на соответствующую трактовку описываемых им событий. Вряд ли можно требовать от Манштейна смотреть на них глазами противников Германии.

Помимо подробного рассказа о военных действиях, книга содержит много интересных наблюдений, метких характеристик, касающихся как руководителей нацистского государства, так и людей из непосредственного окружения Манштейна: от легкой иронии по поводу страсти фельдмаршала фон Рундштедта к чтению детективных романов, тщетно скрываемой им от своих подчиненных, до язвительных замечаний в адрес Геринга, чей расфуфыренный вид стал «притчей во языцех».

Несомненно одно, каких бы взглядов ни придерживался читатель, он не сможет не оценить блестящий литературный язык автора, весьма далекий от сухого стиля военных донесений. Возможно, это станет в конечном итоге единственной «победой», которую Манштейну удалось одержать в России.

Е. А. Паламарчук ,

кандидат исторических наук, доцент

От западногерманского издательства

Имя фельдмаршала фон Манштейна связано с названным Черчиллем «ударом серпа» наступлением танков через Арденны, проведенным германской армией в 1940 г. и обеспечившим быстрый и полный разгром западных держав на континенте. Во время русской кампании Манштейн завоевал Крым и взял крепость Севастополь. После Сталинградской трагедии, в результате ударов, нанесенных на Донце и под Харьковом, ему удалось сорвать попытки русских отрезать все южное крыло германской армии и еще раз вырвать из их рук инициативу. Когда последнее крупное наступление, проводившееся на Восточном фронте, операция «Цитадель», в связи с обстановкой, сложившейся на других фронтах, было прервано, на долю Манштейна выпала неблагодарная задача руководить оборонительными боями с противником, имевшим многократное превосходство в силах. Хотя указания, дававшиеся Гитлером по политическим и экономическим соображениям, сильно связывали Манштейна в его действиях, он сумел все же отвести свою группу армий за Днепр и через Украину, устояв перед натиском врага.

В своем труде Манштейн публикует неизвестные до настоящего времени документы, связанные с планом наступления германской армии в 1940 г., за который он долго вел борьбу с командованием сухопутных сил (ОКХ), до тех пор, пока Гитлер не принял решения в его пользу. Исходя из стратегических соображений, автор рассматривает вопрос о том, как следовало бы вести военные действия после поражения Франции, а также чем объясняется то, что Гитлер не начал, как ожидалось всеми, наступления на Англию, а выступил против Советского Союза, не нанеся окончательного поражения Великобритании. Автор дает живую и захватывающую картину боевых действий на Востоке. Неоднократно автор показывает, каких высоких достижений добились немецкие войска. Одновременно подчеркивается, что командование группы армий (фронта) все время было вынуждено, преодолевая упорное сопротивление Гитлера, добиваться проведения необходимых в оперативном отношении мероприятий. Эта борьба достигла своего кульминационного пункта, когда в конце концов 1 танковая армия оказалась под угрозой окружения. В этот момент Манштейну еще раз удается отстоять свою точку зрения перед Гитлером и предотвратить окружение армии. Через несколько дней после этого его смещают с должности.

«Так окончилась военная карьера самого опасного противника союзников, человека, сочетавшего современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими представлениями об искусстве маневрирования, детальное знание военной техники с большим искусством полководца» (Лиддел Гарт).

Книга Манштейна является одним из важнейших трудов по истории второй мировой войны.

Издательство «Атенэум», Бонн

Список сокращений

АДД – авиация дальнего действия

АРГК – артиллерия РГК

ВГК – Верховное главнокомандование

ДОС – долговременные оборонительные сооружения

КП – командный пункт

МО – морской охотник

НОР – Новороссийский оборонительный район

ОКБ – Главное командование вооруженных сил (вермахта)

ОКЛ – Главное командование военно-воздушных сил (Люфтваффе)

ОКМ – Главное командование военно-морских сил

ОКХ – Главное командование сухопутных сил

OOP – Одесский оборонительный район

ПТО – противотанковые орудия

РВГК – резерв Верховного главнокомандования

РГК – резерв главного командования

САУ – самоходная артиллерийская установка

СЗФ – Северо-Западный фронт

СОР – Севастопольский оборонительный район

СФ – Северный фронт

ТВД – театр военных действий

ЧФ – Черноморский флот

ЮЗФ – Юго-Западный фронт

бт – базовый тральщик

Гв. – гвардейский

птр – противотанковое ружье

мех – механизированный (ая)

мот – моторизованный (ая)

пп – пехотный полк

сп – стрелковый полк

тп – танковый полк

пд – пехотная дивизия

тд – танковая дивизия

кд – кавалерийская дивизия

мотд – моторизованная дивизия

мд – механизированная дивизия

гсд – горнострелковая дивизия

гпд – горнопехотная дивизия

сд – стрелковая дивизия

лпд – легкая пехотная дивизия

ад – артиллерийская дивизия

апд – авиаполевая дивизия

шд – штурмовая дивизия

ск – стрелковый корпус

ак – армейский корпус

тк – танковый корпус

мк – механизированный корпус

мотк – моторизованный корпус

гк – горный корпус

кк – кавалерийский корпус

Предисловие автора

Эта книга представляет собой записки солдата. Я сознательно отказался от рассмотрения в ней политических проблем или событий, не находящихся в непосредственной связи с военными действиями. Следует напомнить слова английского военного писателя Лиддел-Гарта:

«Немецкие генералы, участники этой войны, были по сравнению со всеми предыдущими периодами наиболее удачным продуктом своей профессии. Они могли бы только выиграть, если бы у них был более широкий горизонт и если бы они более глубоко понимали ход событий. Но если бы они стали философами, они бы уже не могли быть солдатами».

Я стремился передать то, что я сам пережил, передумал и решил, не после дополнительного рассмотрения, а так, как я это видел в то время. Слово берет не историк-исследователь, а непосредственный участник событий. Хотя я и стремился объективно видеть происходившие события, людей и принимаемые ими решения, суждение участника самих событий всегда остается субъективным. Несмотря на это, я надеюсь, что мои записи не будут лишены интереса и для историка. Ведь и он не в состоянии будет установить истину лишь на основании протоколов и документов. Самое главное – действующие лица, с их поступками, мыслями и суждениями – редко и, конечно, не полностью находит свое отражение в документах или журналах боевых действий.

При описании возникновения плана немецкого наступления на Западе в 1940 г. я не последовал указанию генерал-полковника фон Секта: «Офицеры Генерального Штаба не имеют имени».

Я считал, что я вправе сделать это, поскольку этот вопрос – без моего участия – уже давно стал предметом обсуждения. Не кто иной, как мой бывший командующий, генерал-фельдмаршал фон Рундштедт, а также наш начальник оперативного отдела, генерал Блюментритт, рассказали историю этого плана Лиддел-Гарту (я сам, к сожалению, не был знаком с Лиддел-Гартом).

Если я включил в изложение военных проблем и событий и личные переживания, то только потому, что судьба человека занимает свое место и на войне. В последних частях книги личные воспоминания отсутствуют; это объясняется тем, что в тот период забота и тяжесть ответственности заслонили собой все.

В связи с моей деятельностью во время второй мировой войны события в основном рассматриваются с точки зрения высшего командования. Однако я надеюсь, что описание событий всегда даст возможность сделать вывод, что решающее значение имели самопожертвование, храбрость, верность, чувство долга немецкого солдата и сознание ответственности, а также мастерство командиров всех степеней. Именно им мы обязаны всеми нашими победами. Только они позволили нам противостоять врагам, обладавшим подавляющим численным превосходством.

Одновременно я хотел бы своей книгой выразить благодарность моему командующему в первый период войны, генерал-фельдмаршалу фон Рундштедту, за постоянно проявлявшееся им ко мне доверие, командирам и солдатам всех рангов, которыми я командовал, моим помощникам, в особенности начальникам штабов и офицерам штабов, – моей опоре и моим советникам.

В заключение я хочу поблагодарить также и тех, кто помогал мне при записи моих воспоминаний: моего бывшего начальника штаба генерала Буссе и наших офицеров штаба: фон Блюмредера, Эйсмана и Аннуса, далее г-на Гергардта Гюнтера, по совету которого я принялся за записи моих воспоминаний, г-на Фреда Гильдебрандта, оказавшего мне ценную помощь при составлении записей, и г-на инженера Матерне, с большим знанием дела составившего схемы.

Мы ненавидели Эриха фон Манштейна – он был нашим самым опасным противником. Его техническое мастерство и владение ситуацией были великолепны.

Маршал Советского Союза Родион Малиновский

Самым талантливым из них был генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, и для них [немцев] он был самым желанным человеком на пост главнокомандующего. Ясно, он имел здравый смысл и равных в проведении военных операций с ним не было […] В итоге – он военный гений.

Бвйзил Лиддвл-Гарт

24 ноября 1887 г. в Берлине в семье командира 5-й пехотной дивизии крайзеровской армии генерал-лейтенанта Альфреда фон Левински (Lewinski) родился десятый ребенок – мальчик, получивший при крещении имена Фриц Эрих Георг Эдуард (позже его стали называть исключительно Эрих). Служившие из поколения в поколение в армии Левински были померанско-кашубским дворянским родом с польскими корнями; отец Альфреда (и, соответственно, дед будущего фельдмаршала) – Август фон Левински (1791–1870) – был подполковником прусской службы, а его супруга звалась Кларой фон Маушвитц. Левински были военной семьей: не говоря уже о том, что Альфред (1831–1906) сам завершил свою карьеру в звании генерала пехоты, так и его старший брат – Эдуард (1829–1906) – командовал корпусом и носил звание генерала артиллерии. Также из военной семьи происходила мать Эриха (в ней он был пятым ребенком) – Хелена Паулина (1847–1910), которая была дочерью генерал-майора Оскара фон Шперлинга (1814–1872), была она также и внучкой, и племянницей генералов прусской службы.

Учитывая, что родственные связи Эриха сыграли очень важную роль в его жизни, на семье его матери надо остановиться несколько подробнее. Оскар фон Шперлинг имел трех сыновей – Курта (1850–1914; будущего генерала пехоты), Ганса (1842–1899) и Эриха (1851–1889; будущего капитан-лейтенанта флота), а также трех дочерей – Хелену Паулину, Хедвиг Берту (1852–1925) и Гертруду Вильгельмину (1860–1921). Хелена вышла за будущего генерала пехоты Альфреда фон Левински и стала матерью Эриха. Хедвиг сочеталась браком с Георгом фон Манштейном (1844–1913), закончившим карьеру в звании генерал-лейтенанта, а Гертруда стала супругой Пауля фон Гитнденбурга – будущего генерал-фельмаршала и рейхспрезидента Веймарской республики. Манштейны были знаменитой военной фамилией и насчитывали среди своих предков с десяток генералов, в т. ч. и тех, кто состоял на службе в русской императорской армии; отец же Георга – Альбрехт Густав фон Манштейн (1805–1877) – прославился своими действиями во главе корпуса во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. и закончил карьеру генералом пехоты. В те годы семьи были многодетными; конечно, по десять детей было не у всех, но три – четыре ребенка было в порядке вещей. Отсутствие же наследников было трагедией. Так вот оказалось, что Хевиг не может иметь детей и теперь благородный род Манштейнов должен пресечься. Хедвиг обратилась к родственникам за помощью. Сначала Манштейны усыновили Марту – дочь Эриха фон Шперлинга, а затем Альфред фон Левински пообещал, что если его десятым ребенком будет мальчик, то он согласится передать его на воспитание Манштейнам. Поэтому-то, узнав о появлении на свет Эриха, он немедленно отправил телеграмму Манштейнам: «У вас мальчик. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо. Поздравляю».

Первый три года жизни Эрих, что логично, оставался с матерью, а затем в 1900 г. был уже официально усыновлен Манштейнами и с этого момента стал именоваться фон Левински, известным как фон Манштейн (von Lewinski genennt von Manstein). Учитывая военные традиции своих как старой, так и новой семей, особого выбора у Эриха не было, ему было предопределено стал профессиональным военным. Сначала в 1894–1899 гг. он учился в Страсбургском католическом лицее, после чего в 1900 г. был зачислен в кадетский корпус в Плене, в котором учились в основном выходцы из прусских юнкерских семей, избравшие военную карьеру. По окончании курса Плёнского корпуса, Манштейн в 1903 г. перешел в главный кадетский корпус в Берлине-Лихтерфельде, где уже непосредственно стал готовиться к военной службе. Во время учебы в июне 1905 г. он в качестве лейб-пажа принял вместе с другими участие в церемонии бракосочетании кронпринца Вильгельма и принцессы Цецилии Мекленбург-Шверинской.

Успешно завершив учебу в корпусе Эрих фон Манштейн 6 марта 1906 г. был произведен в фенрихи и направлен на службу в престижный 3-й гвардейский пеший полк, дислоцированный в Берлине. (Служба в этом полу была практически «семейной» традицией – здесь служили практически все Манштейны, и начинал службу дядя Эриха – Пауль фон Гинденбург, а с марта 1912 г. вообще полком командовал родной брат Эриха – полковник Карл фон Левински, который был его старше на 29 лет.) После окончания курса военного училища 27 января 1907 г. он был произведен в лейтенанты, после чего продолжил службу субалтерн-офицера в своем полку. 1 июля 1912 г. он был назначен адъютантом фузилерного батальона своего полка. Должность адъютанта в германской армии (как, впрочем, и в русской) была, скажем так, первым шагом к карьере офицера Генерального штаба, в его обязанности входило ведение всевозможных дел по личному составу батальона и административным делам. На адъютантских постах как раз проверялись будущие кандидаты на службу в Генштабе. Манштейн проверку прошел успешно и в октябре 1913 г. был откомандирован на учебу в Берлинскую Военную академию, а 19 июня 1914 г. произведен в обер-лейтенанты. Срок учебы в Военной академии составлял три года – два курса и еще один специальный, – поэтому теоретически Эрих фон Манштейн должен был стать (конечно, при условии успешной сдачи экзаменов) офицером Генштаба в конце 1917 г. Однако в плавный ход его карьеры вмешалась Первая мировая война. С началом военных действий занятия в академии были прерваны, и весь личный состав – как учащиеся, так и преподаватели – отбыли на фронт.

2 августа 1914 г. обер-лейтенант фон Манштейн был назначен адъютантом 2-го гвардейского резервного полка, входившего в состав 1-й гвардейской резервной дивизии, с который выступил на Западный фронт. Боевое крещение Манштейна состоялось 20 августа, когда дивизия вступила в свой первый в той войне бой в Арденнах. Затем с 22 августа дивизия была переброшена под Намюр, а уже через три дня эта мощнейшая крепость была взята. Тем временем в далекой Восточной Пруссии русские армии нанесли сильный удар по немецким войскам, которые начали откатываться, оставляя «исконно немецкие земли». В панике немецкое Верховное командование сняло с Западного фронта ряд частей, отправив их на восток. Среди них была и 1-ая гвардейская резервная дивизия, которая 26 августа была переведена в резерв Верховного командования и начала грузиться в эшелоны. 3 сентября части дивизии, проехав всю Германию с запада на восток, прибыли в Восточную Пруссию и были включены в состав 8-й армии, которой теперь командовал дядя Эриха фон Манштейна – Пауль фон Гинденбург. Боевой путь дивизии – и вместе с ней Манштейна – пролег через Мазурские болота, где она вела бои с 5 по 15 сентября. Затем последовали бои под Енджеювом (28 сентября), Кельцами (30 сентября), Бзином (1 октября), Опатовым и Радомом (4–5 октября), Ивангородом (9 – 20 октября), на Пилице (22–28 октября). С 5 ноября дивизия вела тяжелые бои под Ченстоховой; именно здесь 17 ноября фон Манштейн был тяжело ранен в бою.

Рана оказалась достаточно серьезной, и для восстановления здоровья Манштейну потребовалось целых семь месяцев, позже – в 1918 г. – ему был выдан черный Знак за ранение. После выздоровления он 17 июня 1915 г. получил назначение ордонанс-офицером (Ordonnanzoffizier; т. е. офицер для поручений) в штаб армейской группы «Гальвиц», с которой принял участие в военных действиях в Польше и Сербии. Через месяц – 24 июля 1915 г. – он был произведен в капитаны и 19 августа 1915 г. назначен адъютантом в штаб 12-й армии, затем служил в штабах 11-й (под Верден) и 1-й (на Сомме) армий. Осенью 1917 г. Манштейн занял пост 1-го офицера Генштаба (1а) штаба 4-й кавалерийской дивизии, дислоцированной в Курляндии. Это был уже достаточно важный самостоятельный пост, поскольку 1-й офицер Генштаба не только возглавлял Оперативный (Командный) отдел штаба, но и фактически возглавлял дивизионный штаб, поскольку по штатам там не была предусмотрена должность начальника штаба. В мае 1918 г. он был переведен на такой же пост в штаб 213-й пехотной дивизии, занимавшей позиции в районе Реймса. Позиционные бои продлились на этом участке до сентября, а затем Манштейн вместе с дивизией принял участие в боях в Шампани и на Маасе (26 сентября – 9 октября), на реках Эна и Эра (13–17 октября и 24–31 октября), при Атиньи и Рийи-о-Уаз (18–23 октября), между Эной и Маасом (1–4 ноября). С 5 ноября дивизия отступала на Антверпен и Маас, а 12 ноября вышла на германскую границу и теперь уже отправилась на родину. За году войны Манштейн был неоднократно награжден за боевые отличия, среди его наград Железный крест 1-го (13 ноября 1915 г.) и 2-го (5 октября 1914 г.) класса, Рыцарский крест ордена Дома Гогенцоллернов с мечами (апрель 1918 г.), а также Рыцарский крест 1-го класса вюртембергского ордена Фридриха с мечами, Крест за верную службу Шаумбург-Липпе, гамбургский Ганзейский крест.

Текущая страница: 1 (всего у книги 64 страниц) [доступный отрывок для чтения: 42 страниц]

Эрих фон Манштейн
Утерянные победы

Erich von Manstein

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Каска из папье-маше
(вместо предисловия)

Мемуары Эриха фон Манштейна являются одной из важнейших немецких работ по истории Второй мировой войны, а их автор – едва ли не самым знаменитым из военачальников нацистской Германии.

Манштейн приобрел славу лучшего оперативного ума германского вермахта, и даже знаменитый Роммель не может с ним сравниться – не тот масштаб, да и театр военных действий, на котором Роммель покрыл себя славой, для Германии был глубоко вторичным. Манштейн же, начав поход на Восток с должности командира моторизованного корпуса, уже через пару месяцев получил под командование армию, а еще через год с небольшим стал командиром группы армий. Мало кто из немецких генералов мог бы похвастаться такой карьерой.

Удивительно, но никто из писавших о Манштейне, ни один автор комментариев, предисловий или послесловий к его книгам не отметил главной и бросающейся в глаза черты характера генерал-фельдмаршала – его ярко выраженного честолюбия и активного, упорного стремления к саморекламе в любой ситуации и любой ценой.

Безусловно, плох тот солдат, который не носит в своем ранце маршальский жезл, а уж офицеру-то этот жезл положено носить обязательно. Но Эриху фон Манштейну было мало, чтобы его просто ценили и выдвигали на важные военные посты – ему требовалось, чтобы о нем знали и им восхищались все, от рядового до фюрера. И такого восхищения он умело добивался еще со времен службы в рейхсвере. Вот как описывает Манштейна Бруно Винцер, служивший под его началом еще в 1920-х годах:

Нашего командира батальона звали Эрих фон Манштейн. Он участвовал в Первой Мировой войне и был в чине обер-лейтенанта. Мы его уважали.

Когда он обходил строй или после смотра говорил с кем-нибудь из нас, глаза его светились почти отцовской добротой; а может, он умел придавать им такое выражение? Но иногда от него веяло каким-то странным холодком, который я не в состоянии объяснить. Манштейн был безупречно сложен и прекрасно сидел в седле. Нам импонировало, что в каждом походе он носил точно такую же каску, как и мы, солдаты. Это было непривычно, и мы были довольны, что он подвергает себя таким же испытаниям, какие выпадают на долю воинской части, ему подчиненной. Мы бы не упрекнули его, если бы он в качестве старого фронтовика носил и легкую фуражку.

Но что за этим скрывалось! Я вскоре случайно об этом узнал. Денщик Манштейна был по профессии портной. Поэтому у господина обер-лейтенанта одежда всегда была в порядке, а нам денщик за двадцать пфеннигов гладил брюки.

Придя по такому делу к этому денщику, я заметил каску обожаемого нами командира батальона. Шутки ради или из озорства я вздумал надеть эту каску, но чуть не выронил ее в испуге из рук. Она была сделана из папье-маше, легка, как перышко, но выкрашена под цвет настоящей каски.

Я был глубоко разочарован. Когда у нас на солнцепеке прямо-таки плавились мозги под касками, головной убор господина фон Манштейна служил ему защитой от зноя, подобно тропическому шлему.

Теперь я, впрочем, отдаю себе отчет, что впоследствии еще не раз наблюдал такое обращение с людьми, когда ласковая отеческая усмешка сочеталась с неописуемой холодностью. Эта черта была присуща иным генералам, когда они посылали на задание, из которого, безусловно, никто не возвратится или вернутся только немногие.

А в тот день я положил каску обратно на стул и тихо ушел, унося свои выглаженные брюки. В душе у меня возникла какая-то трещина, но, к сожалению, небольшая. 1
Бруно Винцер. Солдат трех армий. М.: Прогресс, 1973. Стр. 75–76.

Предлагаемая вниманию читателя книга – тоже один из элементов образа Манштейна, который он себе столь тщательно создавал. Воспоминания генерал-фельдмаршала заметно отличаются от мемуаров других германских высших военачальников Второй мировой, и отличаются в лучшую сторону. Они написаны ярким, образным языком и содержат не только сухое перечисление фактов, подобно воспоминаниям Гота или Гудериана, но и анализ событий, объясняющий смысл и цель происходящего. Главное же – в них изложен ход мысли полководца, его личная реакция, которая в большинстве военно-исторических сочинений обычно оказывается «за кадром».

Достаточно много места Манштейн посвящает своим отношениям с другими людьми – от адъютантов и штабных офицеров до высших деятелей Рейха и самого фюрера. Само собой, он пытается представить эти отношения в наиболее выгодном для себя свете, но в то же время старается избежать прямых выпадов и резких обвинений, всячески демонстрируя то, что высказал Гитлеру во время одного из последних разговоров: «Я – джентльмен». Джентльмен же никогда не скажет про кого-нибудь гадость прямо и открыто: нет, он сделает это намеками, обиняками…

Никакие воспоминания (за исключением самых сказочных) не пишутся по памяти; мемуарист всегда опирается на имеющиеся у него дневники, записи, документы. В данном случае можно предположить, что в качестве одного из источников для описания событий автором использовались доклады командования группы армий «Юг» в Генеральный штаб сухопутных сил и лично Гитлеру. Представленные в них сведения зачастую отличались изрядной фантастичностью – боевые возможности своих войск постоянно занижались, а численность противника завышалась, причем многократно. Следует учитывать, что эти доклады имели целью привлечь внимание руководства и добиться скорейшего получения подкреплений, поэтому они ни в малейшей степени не отражают реальных представлений о противнике. Увы, войсковая оперативная разведка у немцев всю войну работала весьма неплохо и имела достаточно подробную информацию о силах и возможностях противостоящей стороны.

Для настоящего издания текст воспоминаний Э. фон Манштейна сверен с оригиналом, в нем переведено несколько пропущенных в публикации 1957 года фраз (таких пропусков было на удивление немного), а также восстановлен весь авторский курсив, отмечающий как пункты перечисления, так и смысловые ударения. Книгу невозможно было оставить без достаточно объемистых комментариев; наиболее крупные из них вынесены в отдельное Приложение.

Краткая биография

Эрих фон Манштейн (Manstein), по рождению фон Левински (Lewinski) , немецкий генерал-фельдмаршал (1942). Родился в семье будущего генерала артиллерии и командира 6-го армейского корпуса Эдуарда фон Левински. Двойную фамилию получил вследствие усыновления генералом Георгом фон Манштейном. Родная мать и приемная мать – сестры, урожденные фон Шперлинг. По происхождению по линии отца и матери – из старых прусских офицерских семей.

По окончании школы в Страсбурге (Эльзас) воспитывался в кадетском корпусе с 1900 по 1906 год. После сдачи экзаменов на аттестат зрелости поступил в 3-й гвардейский полк в Берлине. В 1913–1914 годах обучался в Военной академии.

Первую Мировую войну начал адъютантом 2-го гвардейского резервного полка: Бельгия, Восточная Пруссия, южная Польша. После тяжелого ранения в ноябре 1914 года с мая 1915 года сначала офицер для поручений, затем штабной офицер в армиях генералов фон Гальвица и фон Бюлова. Послужной список Манштейна впечатляет: наступление в северной Польше летом 1915 года, кампания в Сербии осенью 1915 года – весной 1916 года, Верден (летняя фаза), весеннее сражение 1917 года на реке Эн. С осени 1917 года – 1-й генералштаб-офицер (начальник штаба) 4-й кавалерийской дивизии в Курляндии. В мае 1918 года – 1-й генералштабофицер 213-й пехотной дивизии на Западе. Участвует в наступлении в районе Реймса в мае и в июле 1918 года. Затем – и до окончания войны – оборонительные бои.

В начале 1919 года – офицер штаба пограничного командования «Юг» в Бреслау2
Современный польский Вроцлав. (Прим. ред.)

Позднее зачислен в рейхсвер, где служит попеременно в Генеральном штабе3
Так в оригинале. На самом деле существование Генерального штаба было запрещено Германии условиями Версальского договора, поэтому его заменило так называемое «Войсковое управление» (Truppenamt). (Прим. ред.)

И в войсках: командиром роты в 5-м пехотном полку, командиром егерского батальона 4-го пехотного полка. С февраля 1934 года – начальник штаба 3-го военного округа, Берлин. С июля 1935 года – начальник 1-го управления Генерального штаба сухопутных сил (оперативный отдел). В октябре 1936 года произведен в генерал-майоры и назначен первым обер-квартирмейстером Генерального штаба. Одновременно служит первым помощником и заместителем начальника Генерального штаба генерала Л. Бека.

В феврале 1938 года – в связи с отставкой генерал-полковника барона фон Фрича – снят с должности в ОКХ (Главное командование сухопутных сил) и переведен в Лигниц на должность командира 18-й дивизии. В том же году участвует в оккупации Судетской области в качестве начальника штаба одной из армий.

После мобилизации 1939 года Э. Манштейн – начальник штаба группы армий «Юг» (командующий – фон Рундштедт). В этой должности участвует в Польской кампании.

С осени 1939 года группа армий переброшена на Запад, Рунштедт и Манштейн занимают те же должности. Составляет собственный план наступления на Западе, что приводит к конфликту с руководством ОКХ. Э. Манштейна снимают с должности (формально – с повышением) и назначают командиром формирующегося армейского корпуса. Будучи представлен Гитлеру по случаю нового назначения, убеждает его властью Верховного главнокомандующего изменить план кампании на Западе. В результате план Манштейна принят – ценой заметного возрастания влияния фюрера на военные дела.

В должности командира корпуса участвует в завершающей фазе «Битвы за Францию» (операция «Рот»). Награжден Рыцарским крестом.

С марта 1941 года – командир 56-го танкового корпуса, которым руководит в первой и второй фазе русской кампании. Танковый рейд из Восточной Пруссии через Двинск до озера Ильмень. В сентябре 1941 года назначен командующим 11-й армией, направленной на изолированный театр военных действий – Крым. Весной 1942 года уничтожил советские армии, высадившиеся в районе Керчи, затем штурмом овладел Севастополем. За эти успехи Э. Манштейну присвоено звание фельдмаршала.

В августе 1942 года 11-я армия перебрасывается под Ленинград. Захватить этот город не удается, однако Манштейн уничтожает одну советскую армию у Ладожского озера.

В ноябре 1942 года, после окружения 6-й армии Паулюса под Сталинградом, возглавил группу армий «Дон» (позднее – «Юг»). Безуспешная попытка освободить 6-ю армию, затем тяжелые бои по спасению немецкого южного крыла, которые завершаются в марте 1943 года победой под Харьковом. За этот успех получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту.

Летом 1943 года участвует в последнем крупном немецком наступлении на Востоке – операции «Цитадель». После неудачи руководил тяжелыми оборонительными боями группы армий «Юг»; отступление за Днепр. Продолжение оборонительных боев до польской границы. В конце марта 1944 года отстранен от командования группой армий вследствие систематических расхождений с Гитлером по вопросам ведения войны на Востоке (с одновременным награждением мечами к Рыцарскому кресту).

* * *

Взят в плен англичанами в мае 1945 года. Находился в лагере для военнопленых, сначала в Германии, с 1946 года – в Англии, с 16 августа 1948 года – опять в Германии. В 1949 году как военный преступник приговорен британским судом к восемнадцати годам тюремного заключения, однако 7 мая 1953 года освобожден. Летом 1956 года являлся экспертом комиссии западногерманского бундестага и бундесрата по обороне. С ноября 1958 года жил в Иршенгаузене под Мюнхеном. Автор мемуаров «Утраченные победы» (1955) и «Из жизни солдата» (1958), развернутый вариант – «Солдат ХХ века» (1997).

От западногерманского издательства

4
Взято из издания 1955 года, в последнем немецком издании 2004 года это редакционное предисловие отсутствует. (Прим. ред.)

Имя фельдмаршала фон Манштейна связано с названным Черчиллем «ударом серпа» наступлением танков через Арденны, проведенным германской армией в 1940 году и обеспечившим быстрый и полный разгром западных держав на континенте. Во время русской кампании Манштейн завоевал Крым и взял крепость Севастополь. После Сталинградской трагедии, в результате ударов, нанесенных на Донце и под Харьковом, ему удалось сорвать попытки русских отрезать все южное крыло германской армии и еще раз вырвать из их рук инициативу. Когда последнее крупное наступление, проводившееся на Восточном фронте, операция «Цитадель», в связи с обстановкой, сложившейся на других фронтах, было прервано, на долю Манштейна выпала неблагодарная задача руководить оборонительными боями с противником, имевшим многократное превосходство в силах. Хотя указания, дававшиеся Гитлером по политическим и экономическим соображениям, сильно связывали Манштейна в его действиях, он сумел все же отвести свою группу армий за Днепр и через Украину, устояв перед натиском врага.

В своем труде Манштейн публикует неизвестные до настоящего времени документы, связанные с планом наступления германской армии в 1940 году, за который он вел борьбу с командованием сухопутных сил (ОКХ) до тех пор, пока Гитлер не принял решения в его пользу. Исходя из стратегических соображений, автор рассматривает вопрос о том, как следовало бы вести военные действия после поражения Франции, а также чем объясняется то, что Гитлер не начал, как ожидалось всеми, наступления на Англию, а выступил против Советского Союза, не нанеся окончательного поражения Великобритании. Автор дает живую и захватывающую картину боевых действий на Востоке. Неоднократно автор показывает, каких высоких достижений добились немецкие войска. Одновременно подчеркивается, что командование группы армий (фронта) все время было вынуждено, преодолевая упорное сопротивление Гитлера, добиваться проведения необходимых в оперативном отношении мероприятий. Эта борьба достигла своего кульминационного пункта, когда в конце концов 1-я танковая армия оказалась под угрозой окружения. В этот момент Манштейну еще раз удается отстоять свою точку зрения перед Гитлером и предотвратить окружение армии. Через несколько дней после этого его смещают с должности.

Книга Манштейна является одним из важнейших трудов по истории Второй мировой войны.

Издательство «Атенэум», Бонн

Эрих Манштейн
Утерянные победы

Памяти моего погибшего сына Геро фон Манштейна и всех моих погибших немецких товарищей

Предисловие автора

Немецкие генералы, участники этой войны, были по сравнению со всеми предыдущими периодами наиболее удачным продуктом своей профессии. Они могли бы только выиграть, если бы у них был более широкий горизонт и если бы они более глубоко понимали ход событий. Но если бы они стали философами, они бы уже не могли быть солдатами.

При описании возникновения плана немецкого наступления на Западе в 1940 году я не последовал указанию генерал-полковника фон Секта: «Офицеры Генерального штаба не имеют имени».

Я считал, что вправе сделать это, поскольку этот вопрос – без моего участия – уже давно стал предметом обсуждения. Не кто иной, как мой бывший командующий, генерал-фельдмаршал фон Рундштедт, а также наш начальник оперативного отдела, генерал Блюментритт, рассказали историю этого плана Лиддел Гарту (я сам, к сожалению, не был знаком с Лиддел Гартом).

Если я включил в изложение военных проблем и событий личные переживания, то только потому, что судьба человека занимает свое место и на войне. В последних частях книги личные воспоминания отсутствуют; это объясняется тем, что в тот период забота и тяжесть ответственности заслонили собой все.

В связи с моей деятельностью во время Второй мировой войны события в основном рассматриваются с точки зрения высшего командования. Однако я надеюсь, что описание событий всегда даст возможность сделать вывод, что решающее значение имели самопожертвование, храбрость, верность, чувство долга немецкого солдата и сознание ответственности, а также мастерство командиров всех степеней. Именно им мы обязаны всеми нашими победами. Только они позволили нам противостоять врагам, обладавшим подавляющим численным превосходством.

В заключение я хочу поблагодарить также и тех, кто помогал мне при записи моих воспоминаний: моего бывшего начальника штаба генерала Буссе и наших офицеров штаба: фон Блюмредера, Айсмана и Аннуса, далее г-на Гергардта Гюнтера, по совету которого я принялся за записи моих воспоминаний, г-на Фреда Гильдебрандта, оказавшего мне ценную помощь при составлении записей, и г-на инженера Матерне, с большим знанием дела составившего схемы.

Часть первая
Польская кампания

Глава 1. Перед наступлением

Далеко от центра. Гитлер отдает приказ о разработке плана развертывания для наступления на Польшу. Штаб группы армий «Юг» генерал-полковник фон Рундштедт. Генеральный штаб и польский вопрос. Польша – буфер между Рейхом и Советским Союзом. Война или блеф? Речь Гитлера перед командующими объединениями в Оберзалъцберге. Пакт с Советским Союзом. Несмотря на «бесповоротное» решение Гитлера, мы сомневаемся, действительно ли начнется война. Первый приказ о наступлении отменяется! Сомнения до конца! Кости брошены!

Развитие политических событий после присоединения Австрии к Рейху я наблюдал, находясь далеко от Генерального штаба.

В феврале 1938 года моя карьера в Генеральном штабе, которая привела меня на пост первого обер-квартирмейстера, заместителя начальника Генерального штаба, то есть вторую по значению должность в Генеральном штабе, неожиданно оборвалась. Когда генерал-полковник барон фон Фрич в результате дьявольских интриг партии был отстранен от должности командующего сухопутными силами, одновременно ряд его ближайших сотрудников, в числе которых был и я, был удален из ОКХ (командования сухопутных сил). Будучи назначен на пост командира 18-й дивизии в Лигнице, я, естественно, не занимался более вопросами, которые входили в компетенцию Генерального штаба.

С начала апреля 1938 года я имел возможность полностью посвятить себя службе на посту командира дивизии. Выполнение этих обязанностей приносило как раз в те годы особое удовлетворение, однако требовало полного напряжения всех сил. Ведь задача увеличения численности армии еще далеко не была выполнена. Более того, непрерывное формирование новых частей постоянно требовало изменения состава уже существовавших соединений. Темпы осуществления перевооружения, связанный с ним быстрый рост в первую очередь офицерского и унтер-офицерского корпуса предъявляли к командирам всех степеней высокие требования, если мы хотели достичь нашей цели: создать хорошо обученные, внутренне спаянные войска, способные обеспечить безопасность империи. Тем большее удовлетворение принесли итоги этой работы, особенно для меня, после долгих лет работы в Берлине получившего счастливую возможность установить непосредственный контакт с войсками. С большой благодарностью я вспоминаю поэтому об этих последних полутора мирных годах и в особенности о силезцах, которые составляли ядро 18-й дивизии. Силезия с давних пор поставляла хороших солдат, таким образом, военное воспитание и обучение новых частей было благодарной задачей.

Во время непродолжительной интермедии «цветочной войны»5
Игра слов. Имеется в виду «мнимая война». (Прим. ред.)

, – я имею в виду оккупацию перешедшей в состав империи Судетской области, – я занимал уже место начальника штаба армии, которой командовал генерал-полковник фон Лееб. Находясь на этом посту, я узнал о конфликте, начавшемся между начальником Генерального штаба сухопутных сил, генералом Беком, и Гитлером по чешскому вопросу, приведшем, к моему глубокому сожалению, к отставке начальника Генерального штаба, к которому я питал глубокое уважение. С этой отставкой оборвалась последняя нить, связывавшая меня, благодаря доверию Бека, с Генеральным штабом.

Поэтому я только летом 1939 года узнал о директиве по развертыванию «Вайс» – первом плане наступления на Польшу, разработанном по приказу Гитлера. До весны 1939 года такого плана не существовало. Наоборот, все военные мероприятия на нашей восточной границе были нацелены на оборону, а также обеспечение безопасности в случае конфликта с другими державами.

По директиве «Вайс» я должен был занять пост начальника штаба группы армий «Юг», командующим которой должен был стать уже ушедший к тому времени в отставку генерал-полковник фон Рундштедт. Развертывание этой группы армий должно было по директиве происходить в Силезии, восточной Моравии и частично в Словакии; детали его необходимо было теперь разработать.

Так как штаба этой группы армий в мирное время не существовало, его формирование должно было произойти только при объявлении мобилизации. Для разработки плана развертывания был создан небольшой рабочий штаб. Он собрался 12 августа 1939 года на полигоне Нойхаммер в Силезии. Рабочий штаб возглавлял полковник Генерального штаба Блюментритт. При объявлении мобилизации он должен был занять пост начальника оперативного отдела штаба группы армий. Я считал это большой удачей, ибо меня связывали с этим чрезвычайно энергичным человеком узы взаимного доверия. Они возникли во время нашей совместной работы в штабе армии фон Лееба в период Судетского кризиса6
Автор имеет в виду оккупацию Чехословакии немецкими войсками. (Прим. ред.)

И мне казалось особенно ценным работать в такие времена вместе с человеком, которому я мог доверять. Подобно тому, как иногда небольшие черточки в характере человека вызывают у нас любовь к нему, так особенно привлекала меня в полковнике Блюментритте его воистину неистощимая энергия при ведении телефонных переговоров. Он и без того работал с невероятной быстротой, но с телефонной трубкой в руке он разрешал лавины мелких вопросов, оставаясь всегда бодрым и любезным.

В середине августа в Нойхаммер прибыл будущий командующий группой армий «Юг», генерал-полковник фон Рундштедт. Все мы знали его. Он был блестяще одаренным военачальником, умел сразу схватывать самое важное и занимался только важными вопросами. Все, что являлось второстепенным, его абсолютно не интересовало. Что касается его личности, то это был, как принято выражаться, человек старой школы. Этот стиль, к сожалению, исчезает, хотя он раньше обогащал жизнь нюансом любезности. Генерал-полковник обладал обаянием, которому не мог противостоять даже Гитлер. Он питал к генерал-полковнику, по-видимому, подлинную привязанность и, как это ни странно, сохранил ее и после того, как дважды подвергал его опале. Возможно, Гитлера привлекало в Рундштедте то, что он производил впечатление человека минувших, непонятных ему времен, к внутренней и внешней атмосфере которых он никогда не мог приобщиться.

Кстати, и моя 18-я дивизия в то время, когда штаб собрался в Нойхаммере, находилась на ежегодных полковых и дивизионных учениях на полигоне.

Мне не нужно говорить, что каждый из нас задумывался над тем, какие огромные события пережила наша родина с 1933 года, и задавал себе вопрос, куда этот путь приведет. Наши мысли и многие интимные беседы были прикованы к вспыхивавшим вдоль всего горизонта зарницам. Нам было ясно, что Гитлер преисполнен непоколебимой фанатической решимостью разрешить все оставшиеся еще территориальные проблемы, которые возникли перед Германией в результате заключения Версальского договора. Мы знали, что он уже осенью 1938 года начал переговоры с Польшей, чтобы раз и навсегда разрешить польско-германский пограничный вопрос. Как проходили эти переговоры и продолжались ли они вообще, нам не было известно. Однако нам было известно о гарантиях, которые Великобритания дала Польше. И я, пожалуй, могу сказать, что никто из нас, солдат, не был настолько самоуверенным, легкомысленным или близоруким, чтобы не видеть в этой гарантии исключительно серьезное предупреждение.

Уже по этой причине – наряду с другими – мы в Нойхаммере были убеждены в том, что в конце концов дело все же не дойдет до войны. Даже если бы план стратегического развертывания «Вайс», над которым мы как раз тогда работали, был бы осуществлен, по нашему мнению, это еще не означало начала войны. До сих пор мы внимательно следили за тревожными событиями, исход которых все время висел на волоске. Мы были с каждым разом все больше поражены тем, какое невероятное политическое везение до сих пор сопровождает Гитлера при достижении им его скрытых целей без применения оружия. Казалось, что этот человек действует по почти безошибочному инстинкту. Один успех следовал за другим, и число их было необозримо, если вообще можно именовать успехом тот ряд немеркнущих событий, которые должны были привести нас к гибели.

Все эти успехи были достигнуты без войны. Почему, спрашивали мы себя, на этот раз дело должно обстоять иначе? Мы вспоминали о событиях в Чехословакии. Гитлер в 1938 году развернул свои силы вдоль границ этой страны, угрожая ей, и все же войны не было. Правда, старая немецкая поговорка, гласящая, что кувшин носят к колодцу до тех пор, пока он не разобьется, уже приглушенно звучала в наших ушах. На этот раз, кроме того, дело обстояло рискованнее, и игра, которую Гитлер, по всей видимости, хотел повторить, выглядела опаснее. Гарантия Великобритании теперь лежала на нашем пути. Затем мы также вспоминали о заявлении Гитлера, что он никогда не будет таким недалеким, как некоторые государственные деятели 1914 года, развязавшие войну на два фронта. Он это заявил, и, по крайней мере, эти слова говорили о холодном рассудке, хотя его человеческие чувства казались окаменевшими или омертвевшими. Он в резкой форме, но торжественно заявил своим военным советникам, что он не идиот, чтобы из-за города Данцига или Польского коридора влезть в войну.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

* * *

Посвящается нашему павшему сыну Геро фон Манштейну и всем товарищам, погибшим за Германию

Предисловие автора

Эта книга – личные записки солдата, в которых я сознательно воздержался от обсуждения политических вопросов и тонкостей, не связанных напрямую с событиями, происходившими на поле боя. Возможно, в этой связи уместно будет вспомнить слова капитана Б.Х. Лиддел-Гарта: «Немецкие генералы этой войны были верхом совершенства в своей профессии – где бы то ни было. Они могли бы быть еще лучше, обладай более широким мировоззрением и глубоким пониманием событий. Но если бы они стали философами, то уже перестали бы быть солдатами».

Я постарался не пересматривать свой опыт, мысли и решения задним числом, но изложить их в том виде, в каком они представлялись мне в то время. Другими словами, я выступаю в роли не исследователя-историка, а деятельного участника событий, о которых собираюсь рассказать. Однако, хотя я и стремился дать объективный отчет о произошедших событиях, о тех, кто участвовал в них и принимал решения, мое мнение как участника неизбежно останется субъективным. Тем не менее я все же надеюсь, что мой рассказ пригодится историкам, ибо даже историки не в силах установить истину на основании одних лишь бумаг и документов. Самое важное – это что думали и как отзывались на события их главные герои, а документы и журналы боевых действий редко дают ответ на этот вопрос, да и, конечно, далеко не полный.

Описывая, как в 1940 году возник план германского наступления на западе, я не выполнил указания генерал-полковника фон Зеекта о том, что офицеров Генерального штаба не должно называть по имени. Мне представляется, что я вправе сделать это теперь, когда – хоть и не по моей воле – эта тема давно уже стала предметом всеобщего обсуждения. Фактически мой бывший командующий фельдмаршал фон Рундштедт и наш начальник оперативного отдела генерал Блюментритт и рассказали Лиддел-Гарту историю этого плана (в то время я еще не имел удовольствия быть с ним знакомым).

В свой рассказ о военных проблемах и событиях я порой включал и кое-какие личные переживания, полагая, что даже на войне есть место человеческим переживаниям. Если в последних главах книги эти личные воспоминания отсутствуют, то лишь потому, что в тот период заботы и бремя обязанностей заслонили собой все остальное.

В силу своей деятельности во Второй мировой войне я вынужден рассматривать события главным образом с точки зрения высшего командования.

Однако я надеюсь, что сумел последовательно и ясно показать, что решающее значение на протяжении всей войны имели самопожертвование, доблесть и преданность долгу немецкого солдата в сочетании со способностью и готовностью командиров всех уровней брать ответственность на себя. Именно эти качества принесли нам все наши победы. Только они дали нам возможность противостоять врагу, обладавшему подавляющим превосходством.

Одновременно своей книгой мне хотелось бы выразить благодарность главнокомандующему на первом этапе войны фельдмаршалу фон Рундштедту за неизменное его доверие ко мне, командирам и солдатам всех званий, служившим под моим командованием, а также офицерам штабов, особенно моим начальникам штабов и офицерам Генерального штаба, которые постоянно поддерживали меня и помогали советами.

В заключение я благодарю тех, кто помогал мне в подготовке этих воспоминаний: моего бывшего начальника штаба генерала Буссе и наших штабных офицеров Блумредера, Айсмана и Аннуса, а также герра Герхарда Гюнтера, побудившего меня изложить воспоминания на бумаге, герра Фреда Гильденбрандта, оказавшего мне неоценимую помощь в их составлении, и герра инженера Матерне, с большим знанием дела подготовившего схемы и карты.

Эрих фон Манштейн

Часть первая
Польская кампания

1. Перед штурмом

За политическим развитием событий, последовавших за присоединением Австрии, я наблюдал вдали от средоточия военных дел.

В начале февраля 1938 года, после того как я занял второй по важности пост в Генеральном штабе германской армии – пост первого оберквартирмейстера, иначе заместителя начальника штаба, моя карьера в Генеральном штабе внезапно прервалась. Когда генерал-полковник барон фон Фрич был смещен с должности главнокомандующего сухопутными силами в результате дьявольской партийной интриги, вместе с ним из главного командования сухопутных сил (ОКХ) вывели ряд его ближайших сотрудников, в том числе и меня самого. С тех пор, после назначения командиром 18-й дивизии, я, разумеется, больше не находился в курсе вопросов, которые входили в сферу компетенции высшего командования.

С самого начала апреля 1938 года я смог полностью посвятить себя работе на посту командира дивизии. Мои обязанности доставляли мне особое удовлетворение, и в то время больше, чем когда-либо, но при этом они требовали полной отдачи сил, поскольку до завершения задачи по численному увеличению армии было еще далеко. Непрерывно создавались новые части, что требовало постоянной реорганизации уже сформированных, а темпы перевооружения и связанный с ним рост численности как офицерского, так и унтер-офицерского корпусов предъявляли самые высокие требования к командирам всех уровней, если мы хотели достичь своей цели и создать внутренне сплоченные, хорошо обученные войска, которые могли бы обеспечить безопасность государства. Тем отраднее был успех этих трудов, особенно для меня, когда после многих лет, проведенных в Берлине, я снова получил приятную возможность непосредственно соприкасаться с боевыми войсками. Поэтому я с огромной благодарностью вспоминаю те последние полтора мирных года и, в частности, силезцев, из которых в основном и состояла 18-я дивизия. Силезия с незапамятных времен поставляла добрых солдат, потому военная подготовка и обучение новых частей были благодарной задачей.

Верно, что краткая интерлюдия «цветочной войны» – оккупация судетских земель – застала меня на посту начальника штаба армии под командованием генерал-полковника Риттера фон Лееба. В этом качестве я узнал о конфликте, вспыхнувшем между начальником Генерального штаба сухопутных сил генералом Беком и Гитлером по поводу чешского вопроса и окончившемся, к моему великому сожалению, отставкой начальника штаба, которого я глубоко уважал. Притом его отставка перерубила последнюю нить, связывавшую меня с ОКХ.

Таким образом, только летом 1939 года я узнал об операции «Белый план», первом плане развертывания для наступления на Польшу, подготовленном по приказу Гитлера. До весны 1939 года подобного плана не существовало. Напротив, все подготовительные военные мероприятия на нашей восточной границе носили оборонительный характер.

Той же директивой я назначался начальником штаба группы армий «Юг», главнокомандующим которой должен был стать генерал-полковник фон Рундштедт, к тому времени уже вышедший в отставку. Предполагалось, что группа армий развернется в Силезии, Восточной Моравии и частично Словакии согласно с детальным планом, который нам предстояло выработать.

Поскольку в мирное время штаба группы армий не существовало и план по развертыванию должен был быть сформирован только в случае всеобщей мобилизации, для работы над ним была создана небольшая рабочая группа. 12 августа 1939 года она собралась в учебном районе Нойхаммер, в Силезии. Во главе рабочей группы встал полковник Блюментритт, офицер Генштаба, который при объявлении мобилизации должен был занять пост начальника оперативного отдела (Ia) штаба группы армий. Для меня это оказалось неожиданной удачей, так как с этим необычайно талантливым человеком меня связывали самые тесные узы взаимного доверия, возникшие между нами еще во время совместной службы в штабе армии фон Лееба во время судетского кризиса, и я считал необычайно ценной возможность работать в такие времена с человеком, на которого можно положиться. Зачастую люди привлекают нас какими-то незначительными чертами, и в Блюментритте меня всегда восхищала его предельная приверженность телефону. Он и без того работал с невероятной скоростью, но с телефонной трубкой в руке легко разрешал целые лавины вопросов, причем всегда сохраняя невозмутимое добродушие.

В середине августа в Нойхаммер прибыл будущий командир группы армий «Юг» генерал-полковник фон Рундштедт. Мы все знали его. Он был блестящим тактиком и талантливым военачальником, в один миг умевшим охватить суть любой проблемы. По существу, он занимался только важными вопросами, будучи совершенно равнодушным к мелочам. К тому же он был человек старой школы – боюсь, люди этого типа на грани исчезновения, хотя когда-то придавали жизни прелесть разнообразия. Перед обаянием генерал-полковника не устоял даже Гитлер. Казалось, Гитлер питал к нему искреннюю привязанность, которую, что удивительно, отчасти сохранил и после того, как дважды отправлял фон Рундштедта в опалу. Видимо, Гитлера привлекало в нем то, что генерал производил какое-то неопределенное впечатление человека прошлого – прошлого, которого Гитлер не понимал и к атмосфере которого никогда не мог приобщиться.

Кстати сказать, когда наша рабочая группа собралась в Нойхаммере, моя 18-я дивизия также находилась в учебном районе на ежегодных полковых и дивизионных учениях.

Едва ли нужно говорить, что все мы, обеспокоенные чрезвычайными событиями, которые пережила Германия с 1933 года, задавались вопросом, к чему они ведут. В то время все наши мысли и разговоры занимали признаки надвигающейся бури, со всех сторон окружившие горизонт. Мы понимали, что Гитлер преисполнен фанатической решимости покончить с территориальными проблемами Германии, унаследованными по Версальскому договору. Нам было известно, что еще осенью 1938 года он вступил в переговоры с Польшей с целью окончательно разрешить вопрос польско-немецкой границы, хотя о результатах этих переговоров, если они вообще добились каких-то результатов, ничего не говорилось. В то же время мы знали, что Великобритания дала Польше определенные гарантии. И я могу с уверенностью утверждать, что в армии не было столь самонадеянного, беспечного или недальновидного человека, который не увидел бы в этих гарантиях в высшей степени серьезное предостережение. Уже одно это обстоятельство – хотя и далеко не единственное – убеждало наш нойхаммерский рабочий штаб, что никакой войны в конце концов не будет. Даже если план развертывания, который мы в то время разрабатывали, осуществится, это, как нам представлялось, еще не означало войну. До последнего мига мы пристально следили за тем, как Германия опасно балансирует на лезвии ножа, и все больше поражались невероятной удаче Гитлера, достигавшего всех своих явных и тайных политических целей, причем до сих пор не прибегая к оружию. Казалось, этот человек обладает почти безошибочным чутьем. Успех следовал за успехом, и этому не было конца – при условии, что можно вообще назвать успехами блестящую череду событий, в конечном итоге приведших Германию к краху. Все успехи достигались без развязывания войны. Почему же на этот раз должно быть по-другому? – спрашивали мы себя. Взять хотя бы Чехословакию. Хотя в 1938 году Гитлер собрал против нее внушительные войска, война так и не началась. И все же мы не могли выбросить из головы старинную поговорку о кувшине, который повадился по воду ходить и голову сломал, ибо на тот момент сложилось куда более сложное положение, а игра, в которую, видимо, собирался играть Гитлер, казалась куда более опасной. Ведь теперь нам пришлось бы выступить против данных Польше британских гарантий. Но мы вспоминали утверждение Гитлера о том, что он не настолько безумен, чтобы развязывать войну на два фронта, как поступило руководство Германии в 1914 году. Из этого хотя бы можно было сделать вывод, что Гитлер – человек разумный, даже если у него не осталось человеческих чувств. Срываясь на хриплый крик, он недвусмысленно заверил военных советников в том, что он еще не сошел с ума, чтобы ввязываться в мировую войну ради Данцигского, или Польского, коридора.

Генеральный штаб и польский вопрос

Когда Польша воспользовалась навязанным Германии Версальским миром, чтобы аннексировать немецкие территории, на что не имела права ни с точки зрения исторической справедливости, ни с точки зрения самоопределения, она стала для нас незаживающей раной. В те годы, когда Германия была слаба, Польша оставалась постоянным источником раздражения. Каждый раз, глядя на карту, мы вспоминали свое сомнительное положение. Безосновательная демаркация границы! Увечье, нанесенное Отечеству! Коридор, отделивший Восточную Пруссию и давший нам все основания опасаться за эту прекрасную землю! Но, несмотря ни на что, армия и не мечтала о том, чтобы развязать войну с Польшей и силой положить конец этому положению. Помимо всего прочего, для отказа от насильственных действий была очень простая причина военного свойства: наступление на Польшу, так или иначе, ввергло бы рейх в войну на двух фронтах, а то и больше, а на это у Германии совсем не было сил. В период слабости, продиктованной нам Версальским договором, нас ни на минуту не покидал cauchemar des coalitions1
Кошмар коалиций (фр.). (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. пер.)

– страх тревожил нас все больше, поскольку широкие круги польского населения по-прежнему питали плохо скрываемое желание прибрать к рукам немецкие территории. И хотя мы не испытывали желания развязать агрессивную войну, едва ли можно было надеяться, при непредвзятом отношении к настрою Польши, что нам удастся сесть с поляками за стол мирных переговоров, дабы пересмотреть эти бессмысленные границы. Кроме того, мы полагали, что однажды ничто не помешает Польше взять инициативу в свои руки и попытаться силой решить пограничный вопрос. Начиная с 1918 года мы имели возможность получить кое-какой опыт в этом отношении, и, пока Германия была слаба, следовало подготовиться к подобному варианту. Как только смолк голос маршала Пилсудского и решающий голос получили определенные национальные круги, вторжение Польши в Восточную Пруссию или Верхнюю Силезию стало таким же вероятным событием, как вылазка поляков в Вильно. Однако на этот случай размышления военных нашли политический ответ. Если Польша выступит в роли агрессора и нам удастся отразить ее удар, вероятно, Германия получит возможность пересмотреть злосчастный пограничный вопрос на волне политической реакции.

Так или иначе, ни один военачальник не питал лишних иллюзий по данной проблеме. В книге «Зеект. Из моей жизни» генерал фон Рабенау цитирует слова генерал-полковника о том, что «существование Польши невыносимо и несовместимо с важнейшими потребностями Германии: она должна исчезнуть из-за собственной же внутренней слабости и при посредстве России… с нашей помощью», и в действительности события в политической и военной сфере уже приняли именно этот оборот. Мы отдавали себе вполне ясный отчет в растущей военной мощи Советского Союза, вдобавок Франция, страна, под чары которой так легко подпасть, взирала на нас все с той же враждебностью. Франция никогда не перестала бы искать союзников за спиной Германии. Но если исчезнет Польское государство, то могущественный Советский Союз может стать гораздо более опасным союзником Франции, чем такое буферное государство, как Польша. Устранение буфера в виде Польши (и Литвы) между Германией и Советским Союзом очень легко могло привести к разногласиям между двумя мощными державами. Хотя пересмотр границ с Польшей мог быть взаимовыгоден, полное устранение ее как государства едва ли дало бы преимущества Германии в силу совершенно изменившейся обстановки, которая в основном сложилась к тому времени.

Таким образом, для нас было бы лучше оставить Польшу между собой и Советским Союзом, независимо от нашего к ней отношения. Как бы ни удручала нас, солдат, бессмысленная и грозящая взрывом демаркационная линия на востоке, Польша все же была не таким опасным соседом, как Советский Союз. Конечно, вместе с остальными немцами мы надеялись, что когда-нибудь границы будут пересмотрены и области с преобладающим немецким населением вернутся в рейх по естественному праву местных жителей. В то же время с военной точки зрения было бы крайне нежелательно, чтобы население Польши увеличивалось. Что касается требования Германии о соединении Восточной Пруссии с рейхом, то его можно было бы увязать с притязанием Польши на выход к морю. Именно этой точки зрения на польскую проблему, и никакой иной, придерживалось большинство немецких военных в дни рейхсвера – скажем, с конца 20-х годов и дальше, – если возникал вопрос о вооруженном конфликте.

Затем колесо судьбы снова повернулось. На сцену вышел Адольф Гитлер. Изменилось все, в том числе и основа наших взаимоотношений с Польшей. Германия заключила пакт о ненападении и договор о дружбе с нашим восточным соседом. Мы избавились от страха перед возможным нападением со стороны поляков. Одновременно отношения между Германией и Советским Союзом охладели, поскольку наш новый вождь, выступая перед общественностью, слишком уж откровенно провозгласил свою ненависть к большевистскому строю. В этой новой обстановке Польша не могла не почувствовать себя свободнее в политическом смысле, но для нас она больше не представляла опасности. Перевооружение Германии и ряд достижений Гитлера в сфере внешней политики лишили ее возможности воспользоваться обретенной свободой действий против рейха. А раз оказалось, что Польше не терпится принять участие в разделе Чехословакии, то мы, весьма вероятно, смогли бы обсудить с ней пограничный вопрос.

До весны 1939 года главное командование германских сухопутных сил не имело никакого плана наступления на Польшу. До этого все наши военные мероприятия на востоке носили чисто оборонительный характер.

Война или блеф?

Будет ли это по-настоящему на сей раз – осенью 1939 года? Правда ли, что Гитлер хочет войны или будет военными или иными средствами давить до последнего, как в случае с Чехословакией в 1938 году, чтобы урегулировать вопросы по Данцигу и Польскому коридору?

Война или блеф? Этот вопрос не давал покоя всем, кто не мог разгадать самую суть политических событий, главным образом намерений самого Гитлера. Да и, собственно говоря, кто вообще был удостоен возможности проникнуть в суть этих намерений?

В любом случае было совершенно понятно, что принятые в августе 1939 года военные меры – несмотря на директиву «Белый план» – были направлены на усиление политического давления на Польшу. По приказу Гитлера начиная с лета лихорадочными темпами сооружался Восточный вал – эквивалент линии Зигфрида. На польскую границу перебрасывались целые дивизии, в том числе и 18-я, чтобы неделю за неделей без перерыва возводить укрепления. К чему были эти труды, если Гитлер планировал нападение на Польшу? Даже если, вопреки всем своим заявлениям, он обдумывал возможность вести войну на два фронта, Восточный вал все равно не имел большого смысла, поскольку в тогдашней обстановке единственно верный путь для Германии заключался в том, чтобы первым делом вторгнуться в Польшу и завладеть ею, одновременно находясь в обороне на западе. О том, чтобы поступить наоборот – наступать на западе и обороняться на востоке, – не могло быть и речи при существовавшей расстановке сил, тем более что наступление на западе ни в коей мере не планировалось и не готовилось. Следовательно, если сооружение Восточного вала имело в сложившейся ситуации какой-то смысл, то, безусловно, он состоял лишь в том, чтобы сконцентрировать войска на польской границе с целью оказания давления на Польшу. Даже развертывание пехотных дивизий на восточном берегу Одера в последнюю декаду августа и переброска бронетанковых и моторизованных дивизий в районы сосредоточения на западном направлении не обязательно означали подготовку к нападению: их вполне можно было использовать для политического давления.

Как бы то ни было, пока что, как обычно, продолжалось обучение по программе мирного времени. 13 и 14 августа в Нойхаммере я провел последние дивизионные учения, окончившиеся парадом, который принимал генерал-полковник фон Рундштедт. 15 августа прошли большие артиллерийские учения во взаимодействии с люфтваффе. Они были отмечены трагическим происшествием. Целая эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, которая, по-видимому, получила неверные данные о высоте облачного покрова, не смогла вовремя выйти из пикирования и врезалась прямо в лес. На следующий день было запланировано еще одно полковое учение, а затем подразделения дивизии возвратились в свои гарнизоны, хотя всего через несколько дней им предстояло снова отправиться на границу Силезии.

19 августа фон Рундштедт и я получили приказ явиться в Оберзальцберг на совещание, назначенное на 21-е число того же месяца. 20 августа мы выехали из Лигница в поместье моего шурина под Линцем и переночевали там, а на следующее утро прибыли в Берхтесгаден. К Гитлеру были вызваны все командующие армиями и группами армий со своими начальниками штабов, а также командиры соответствующих соединений военно-морских и воздушных сил.

Утерянные победы. Эрих манштейн - утерянные победы Манштейн э фон утерянные победы

Эрих фон МанштейнУтерянные победы

Победы и поражения Манштейна

От западногерманского издательства

Список сокращений

Предисловие автора

Эрих фон МанштейнУтерянные победы

* * *

Каска из папье-маше (вместо предисловия)

Краткая биография

* * *

От западногерманского издательства

Эрих МанштейнУтерянные победы

Предисловие автора

Часть перваяПольская кампания

* * *

Предисловие автора

Часть перваяПольская кампания

1. Перед штурмом

Генеральный штаб и польский вопрос

Война или блеф?

Эрих фон Манштейн
Утерянные победы

Эрих фон Манштейн
Утерянные победы

Каска из папье-маше
(вместо предисловия)

Эрих Манштейн
Утерянные победы

Часть первая
Польская кампания

Часть первая
Польская кампания