План конспект цветные революции угроза международной безопасности. Цветные революции как угроза суверенитету и территориальной целостности современных государств. год - "тюльпановая революция" в Киргизии

Цветные революции и гибридные войны в первую очередь бьют по самым незащищенным слоям населения. Фото Reuters

Появление инновационных разрушительных технологий в решающей степени определяются ослаблением системы глобальной безопасности, деформация и раздробленность которой приводят к нарастающей хаотизации международных отношений. В основе такого развития международной обстановки лежат действия США, которые в своем стремлении к мировой гегемонии целенаправленно формируют глобальную нестабильность для ослабления стратегических конкурентов, прежде всего Китая, России и Европейского союза.

В результате обостряются международные и внутренние конфликты, на месте некогда процветающих стран возникают хаотические образования, ведущие войну «всех против всех», набирают силу сетевые формы международного терроризма, приобретает глобальные масштабы организованная преступность, в Европу целенаправленно направляются потоки беженцев. Меняется состав сил, принимающих участие в конфликтах, появляются новые нетрадиционные угрозы.

Действия по подрыву глобальной и национальной безопасности базируются на экономическом, финансовом и военном доминировании США, на широкой системе союзов, международных экономических и финансовых организаций под эгидой Вашингтона, а также на умелом использовании технологий «мягкой силы». Сочетание этих компонентов обусловливает эффективность широко применяемых Западом разрушительных технологий.

ТРАНСФОРМАЦИЯ ВОЙНЫ

Сегодня происходит своеобразная «трансформация войны», которая рассматривается как культурно обусловленный вид человеческой деятельности, радикально отличающийся от производственной или экономической сфер. Будучи явлением культуры, война в отличие от неорганизованного насилия подчиняется определенным правилам, ограничивающим применение силы. Вместе с тем на трансформацию конфликтов современности оказывает влияние углубление межнациональных, этноконфессиональных и социокультурных противоречий, что приводит к фундаментальным сдвигам в особенностях вооруженных конфликтов.

Одной из таких особенностей является высокая степень неопределенности развития политических ситуаций, многие из которых целенаправленно создаются и считаются управляемыми. Практика современности показывает, что целенаправленное воздействие на систему национальной безопасности государств создает условия, при которых малый толчок может спровоцировать лавину - в непредсказуемом месте, с непредсказуемыми последствиями, изменяющими всю систему, какой бы устойчивой она ни казалась. В связи с этим, по словам президента РФ Владимира Путина, «сегодняшний мир живет в условиях очень ограниченного горизонта планирования, особенно в сфере политики и безопасности». Примерами подобного преступного вмешательства внешних сил – США и НАТО служит драматическое развитие обстановки в Ираке, Ливии, Сирии, на Украине.

О невозможности точно предвидеть результаты подрывных действий, осуществляемых для совершения государственного переворота, заявил одним из первых еще в XVII веке французский ученый Габриэль Нод. В своей работе «Политические размышления о высокой политике и мастерстве государственных переворотов» он отметил: «Гром падает с небес прежде, чем его можно услышать; молитвы произносят прежде, чем на них созывает колокол; кто-то подвергается удару, думая, что он сам его наносит; страдают те, кто никогда этого не ожидал, и умирают те, кто думал, что находится в полнейшей безопасности; и все это делается под покровом ночи и темноты, среди штормов и замешательства». Пророческие предсказания.

Сегодня уничтожив цветными революциями государственность на Ближнем Востоке, Запад породил «ИГ». Обращаясь с трибуны ООН к инициаторам подрывных действий, президент РФ Владимир Путин спрашивает: «Вы хоть понимаете, что натворили?» Нет ответа.

Изменчивые сценарии конфликтов современности не открывают всех вариантов развития обстановки и нередко оставляют инициаторов всяческих изменений наедине с новыми, непредсказуемыми опасностями.

СТРАТЕГИЯ ГИБРИДНОЙ ВОЙНЫ

Серьезную системную основу для анализа конфликтов современности предоставляет рассмотрение стратегий, определяющих замысел и этапы реализации цветной революции и гибридной войны.

Существо гибридной войны раскрывается при анализе ее базовой стратегии, которая, на наш взгляд, построена на изморе, истощении противника. Цель заключается в полном разрушении национальной субъектности государства – объекта агрессии и последующим переводом его (или того, что от государства останется) под внешнее управление.

Своеобразным антиподом стратегии измора выступает стратегия сокрушения, которая в существенной мере отражает особенности цветной революции.

Русский военный теоретик Александр Свечин отмечал, что «понятия о сокрушении и изморе распространяются не только на стратегию, но и на политику, и на экономику, и на бокс, на любое проявление борьбы и должны быть объяснены самой динамикой последней».

Основываясь на этой идее, можно утверждать, что если стратегия сокрушения в существенной мере применима к анализу феномена цветной революции, то в гибридной войне используется рассчитанная на длительный период стратегия как разновидность стратегии измора.

В конвенциональной войне (от английского conventional – обычный, традиционный, общепринятый, привычный) стратегия измора рассматривается как способ военных действий, в основе которого лежит расчет на достижение победы путем последовательного ослабления противника, истощения его вооруженных сил, лишения противника возможности восстановить потери и удовлетворять военные нужды, поддерживать боеспособность армии на требуемом уровне, перехватывать его коммуникации, принуждать врага к капитуляции.

Модель конвенциональной войны отражает особенности вооруженного конфликта двух или нескольких государств. Считается, что конфликт ведется в соответствии с нормами международного права, включая защиту прав участников конфликта, военнопленных, мирного населения. Особо оговариваются вопросы неприменения оружия массового уничтожения. Положения конвенциональной войны описываются в Гаагских конвенциях, Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 года и Дополнительных протоколах к ним 1977 года, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и других документах.

Особенности гибридной войны не позволяют безоговорочно применить к ней не только положения указанных документов, но и международно признанное определение агрессии, сформулированное в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН в 1974 году:

«Статья 1. Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении».

По мнению Павла Цыганкова, в гибридной войне «невозможно зафиксировать дату начала и окончания, фронт и тыл, статус бойца, побежденного и победителя… трудно провести разграничение военных (и террористических) действий, угроз, переговоров, свойственное классическому пониманию войны. Не менее сложно определить противника».

Страна-агрессор в полной мере использует несовершенство существующей международной нормативно-правовой базы для ослабления и уничтожения противника. Стратегия гибридной войны нацелена на изнурение страны-жертвы путем хаотизации административно-политического управления, экономики, культурно-мировоззренческой сферы и сферы военной безопасности, На различных этапах гибридной войны могут использоваться военные и иррегулярные формирования, силы спецопераций.

Следуя такой стратегии, государство-агрессор тайно, без формального объявления войны атакует структуры государственного управления, экономику, информационную и культурно-мировоззренческую сферу, силы правопорядка и регулярную армию страны-мишени.

На определенном этапе развертываются военные действия с участием местных мятежников, наемников, частных военных компаний, поддерживаемых кадрами, оружием и финансами из-за рубежа и некоторыми внутренними структурами (олигархами, организованной преступностью, националистическими и псевдорелигиозными организациями).

Важной составляющей стратегии являются целенаправленное воздействие на сферу военной безопасности страны с целью втянуть государство-жертву в непомерные изнуряющие военные расходы за счет провоцирования локальных конфликтов в приграничных районах и стратегически важных регионах, проведения у границ масштабных военных учений по провокационным сценариям, развертывания дестабилизирующих систем оружия, использование возможностей «пятой колонны» и агентурных сетей. Временные рамки действия стратегии измора – многие годы.

В рамках стратегии измора сегодня можно говорить о широких масштабах применения этнического оружия в системе гибридных войн на Ближнем Востоке путем стравливания между собой различных этнических групп населения. Однако это феномен не новый. Такой вид оружия столетия назад использовала Великобритания в захватнических войнах в Афганистане, на Ближнем Востоке и в Индии, применяли гитлеровцы против СССР на Украине, в Прибалтике, в оккупированных странах Западной Европы. В современных условиях при наличии разветвленных сетевых подрывных структур, широко использующих Интернет, мобильную связь разрушительный потенциал этнического оружия существенно возрастает.

Таким образом, в отличие от конвенциональной войны в гибридной войне применение собственно вооруженной силы не является единственным обязательным условием достижения победы над противником. Военная сила в гибридной войне применяется в сочетании с невоенными методами воздействия – операциями информационно-психологической войны, методами подрыва экономики противника, попытками его изоляции и блокады с целью изнурения и подавления воли к сопротивлению, кибервойны, инструментами традиционной дипломатии.

Ведущая роль в гибридной войне отводится операциям информационно-психологической войны и средствам воздействия на экономику противника.

Главным объектом любой войны является сознание противника. Вспомним Клаузевица: война – это прежде всего вопрос моральной стойкости. Собственно военным операциям отводится вспомогательная роль. Стратегия гибридной войны, опираясь на современные информационно-коммуникационные технологии, выводит информационное противоборство на одно из ведущих направлений воздействия на противника.

Использование в гибридной войне технологий информационно-сетевого воздействия обеспечивает необходимый охват от локального до глобального масштаба. Суть проводимых мероприятий заключается в создании условий для скрытого управления культурно-мировоззренческой сферой с целью преобразования ментального поля населения страны-мишени путем переориентации, ослабления, а затем уничтожения традиционных духовных и культурных ценностей народа. В Российской Федерации одной из важнейших традиционных духовных и культурных ценностей является русский язык, а обеспечение лингвистической безопасности русского языка представляется одной из ключевых задач как внутри страны, так на пространстве ОДКБ и СНГ.

Еще одним важным направлением борьбы в гибридной войне является экономическое. Это опять же не изобретение современных технологов гибридных войн. Здесь тоже можно говорить о достаточно продолжительной истории феномена.

ГЕНЕЗИС ГИБРИДНОЙ ВОЙНЫ

Так, задолго до начала Первой мировой войны кайзеровская Германия целенаправленно использовала против России комплекс подрывных действий с целью снижения ее экономической и военной мощи, расшатывания власти. Немцы педантично изучили и использовали в своих интересах слабые и уязвимые стороны стратегического управления и национального развития России. Заблаговременно формировалась подрывная практика «пятой колонны» в системе хозяйственных и информационных отношений России, внедрялась агентурная сеть в государственное и военное управление, осуществлялись диверсии и саботаж на предприятиях и коммуникациях, распространялась дезинформация, подрывные силы финансировались через каналы эмиграции и пр.

Холодная война 1945–1991 годов фактически представляла собой разновидность гибридной войны, которую вели США и НАТО против СССР. В ходе войны осуществлялись широкомасштабные подрывные идеологические, экономические действия, Советский Союз был целенаправленно втянут в изнурительную гонку вооружений, в войну в Афганистане и т.п. Угроза невооруженной конфронтации, делающей упор на различные гибридные формы подрывной деятельности, не была упреждающе оценена советским руководством, которое упорно рассматривало классическую войну и ядерное сдерживание как главную сферу стратегического противоборства.

В рамках стратегии гибридных форм подрывной деятельности действовала направленная против СССР система экономических санкций Запада в лице созданного странами НАТО и Японией в 1949 году Координационного комитета по экспортному контролю (КОКОМ) над товарами и технологиями, запрещенными к ввозу в СССР и государства ОВД. Цель – обеспечение контролируемого технологического отставания СССР.

Одновременно нашей стране старательно предлагались некоторые заведомо «тупиковые» технологии и направления развития отраслей науки и техники. Осуществлялись манипуляции с ценами на энергоносители и т.п.

В конце 80-х – начале 90-х годов при мощной идеологической и материальной поддержке из-за рубежа заполыхали кровопролитные конфликты в республиках Средней Азии, на Кавказе и в Приднестровье, активизировались сепаратисты в республиках Прибалтики. В ходе протестных акций атакам подвергались объекты вооруженных сил, властные структуры, блокировались коммуникации. Руководство СССР при отсутствии адекватного стратегического прогнозирования и недостатке политической воли оказалось неспособным противостоять невооруженной агрессии против страны и не допустить ее разрушения.

В наши дни мощным ударом по системе обеспечения национальной безопасности и национальным интересам Российской Федерации стали события на Украине. Негативное для России и Украины развитие конфронтационной спирали стало возможным в результате, с одной стороны, активного и умелого использования США современных технологий по переформатированию сознания значительной части населения страны. С другой стороны, несовершенство российской системы прогнозирования и оценки обстановки в стратегически важном государстве вылилось в отсутствие сколь-либо значимого противодействия активности США и НАТО на Украине.

С учетом полученных уроков противодействие гибридной войне должно осуществляться на основе стратегического прогнозирования и планирования упреждающих мер.

При этом следует выделить несколько этапов гибридной войны, построенной на стратегии измора противника:

– проведение государством-агрессором стратегической разведки по вскрытию слабых и уязвимых мест в обеспечении внутренней и внешней безопасности страны-мишени;

– формирование комплекса гибридных угроз с учетом местной специфики для воздействия на объект агрессии;

– оказание последовательного разрушительного воздействия на ключевые сферы управления коллективной деятельностью людей: административно-государственное (политическое) управление; управление культурно-мировоззренческой сферой; управление социально-экономической сферой. На начальном этапе гибридной войны главные усилия направляются на переформатирование правящих элит и в целом населения страны с помощью информационных технологий, а также на системное ослабление экономики государства-мишени. В сфере административно-государственного (политического) управления наиболее критичной является военная безопасность государства.

На последующих этапах развертываются необъявленные военные действия, в ходе которых страна-агрессор атакует государственные структуры и регулярную армию противника с помощью местных мятежников и сепаратистов, наемников, частных военных кампаний, поддерживаемых оружием и финансами из-за рубежа. Важное место отводится приобретающим экстремистский характер действиям «пятой колонны», которая используется для нанесения таранных ударов по власти в ходе одной или нескольких цветных революций;

– и, наконец, выдвижение ультимативных требований полной капитуляции государства-жертвы.

Временные рамки гибридной войны рассчитываются на длительный срок (иногда, десятки лет). Цветная революция осуществляется в более жестком временном регламенте, планируется и ведется в соответствии с логикой используемых технологий и предусматривает формы воздействия в соответствии с отдельно планируемым комплексом подрывных мероприятий. Поэтому, строго говоря, в системном плане она не является элементом гибридной войны.

Однако вряд ли можно говорить о полной несочетаемости цветной революции и гибридной войны как форматов воздействия на противника. В США и странах НАТО применяется всеобъемлющая межведомственная, межправительственная и международная стратегия, основанная на системно-целостном подходе к планированию и реализации комплекса задач по разрушению страны – объекта агрессии. Эта стратегия определяет на взаимосвязанной основе базовые закономерности имеющихся форматов воздействия на противника, объектов и форм такого воздействия на всех стадиях противостояния: стадии мира, стадий невооруженного конфликта, вооруженной конфронтации и постконфронтационной стабилизации при сохранении угрозы возвращения к конфронтации.

СТРАТЕГИЯ ЦВЕТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В этом контексте можно утверждать, что на фоне рассчитанной на длительный период и принимающей затяжной перманентный характер гибридной войны цветная революция (или несколько цветных революций в одной стране, как это было, например, на Украине в 2004 и 2014 годах) служит своеобразным катализатором, ускорителем событий по трансформации государства-жертвы в ходе непрямого противоборства на стадиях мира и невооруженного конфликта.

Заметим, что политика уступок, выбранная руководством Украины в ходе столкновений на майдане, привела в конечном итоге к государственному перевороту и антиконституционному смещению президента. Страна на неопределенно долгий период погрузилась в кровавое гражданское противостояние и оказалась расколотой.

Не это ли убедительный пример предпочтительности единичного решительного ответного акта правительства на насилие как «ужасного конца» с целью предотвращения «бесконечного ужаса»? Такие решительные действия руководства Республики Беларусь в декабре 2010 года позволили избежать развития событий по сценарию цветной революции.

В конвенциональной войне стратегия сокрушения рассматривается как «способ военных действий, в основе которого лежит достижение победы путем полного разгрома противника, уничтожения его вооруженных сил и разрушения военно-экономической базы».

Стратегию цветной революции следует рассматривать как частный вид стратегии непрямых действий, включающих систему политических, социально-экономических, информационно-идеологических и психологических мер воздействия на население страны, личный состав правоохранительных органов и вооруженных сил с целью подрыва власти.

Особенности реализации этой стратегии, ее относительно сжатые временные рамки позволяют отнести ее к категории стратегий сокрушения.

Соответственно контрстратегия сокрушения должна предусматривать решительное противодействие попыткам организации цветной революции и их нейтрализацию на начальном этапе. Примером подобного сокрушения сеятелей хаоса были события на площади Тяньаньмэнь в Китае летом 1989 года.

Для анализа стратегии цветной революции и выработки мер противодействия хорошим инструментом служит предложенная политологом Андреем Манойло модель цветной революции. Модель включает пять основных этапов: формирование организованного протестного движения; создание инцидента – события, способного вызвать мощный общественный резонанс и вывести людей на улицу; осуществление конфликтной мобилизации; формирование политической толпы; выдвижение ультимативных требований к властям.

Модель вполне вписывается в стратегию сокрушения, то есть стратегию, основанную на относительно высокой динамике действий страны-агрессора. В соответствии со стратегией сокрушения на первом, подготовительном этапе цветной революции осуществляется кропотливая работа по сбору информации и подготовке акций массового неповиновения: поиск источников финансирования, формулирование лозунгов, установление контроля над СМИ, подготовка боевиков-лидеров, выбор объектов для возможного захвата, организация системы оповещения для сбора митингующих и т.д.

Последующие четыре этапа стратегии реализуются в течение относительно короткого промежутка времени (несколько недель) и предусматривает нанесение мощного таранного удара по власти с целью ее свержения и перевода страны под внешнее управление. Подобные стратегии цветных революций показали свою эффективность при использовании против относительно слаборазвитых стран с неустойчивой системой государственного управления, социально-экономическими, этническими, религиозными противоречиями. Важная роль в подготовке массовых протестных выступлений населения принадлежит действующим на территории государства зарубежным фондам, псевдорелигиозным организациям, манипулируемым СМИ. На сокрушение правящего режима активно работают дипломатические ведомства и разведывательные органы страны-агрессора.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ СТРАТЕГИЯМ СОКРУШЕНИЯ И ИЗМОРА

Модели противодействия цветным революциям должны учитывать использование внешними силами специальных категорий людей-провокаторов (представители переродившейся национальной элиты и СМИ, наемники, террористы и экстремисты) как элемента сетевой организационной системы внешнего вмешательства во внутренние дела страны. Пристального внимания требует задача своевременного вскрытия каналов финансирования программ дестабилизации социально-политической обстановки (прежде всего в столице и крупных городах), связанных с использованием неправительственных организаций, СМИ, Интернета, социальных сетей.

Стратегия противодействия гибридной войне должна быть рассчитана на длительный период и строится с учетом широкого географического охвата подрывными сетевыми ячейками всей территории страны, ее правящих элит и населения, экономики и финансов, объектов управления. Одним из важных объектов защиты является русский язык как государственный язык межнационального общения.

Весьма серьезной является угроза цветных революций и гибридных войн в странах СНГ и ОДКБ. Создавая в государствах этих интеграционных объединений плацдармы для применения подрывных технологий, наши противники активно используют в своих интересах тенденцию к укреплению государственного национализма и связанную с ней политику некоторых стран по вытеснению русского языка из сферы общения, образования и культуры. Пристального внимания требует также непродуманное, безоглядное и ущербное для национальных интересов стремление части правящих элит ряда государств к ложно понимаемой многовекторности во внешней политике. Это проявилось, например, во время недавнего визита госсекретаря США Джона Керри в республики Центральной Азии (ЦА). Визит показал, что американцы с опорой на националистические настроения части местных элит пытаются реализовать политику сдерживания России и ограничить ее влияние в регионе за счет создания формата «5+1» в составе стран ЦА и США. Возможности такого формата в случае успешного продвижения инициативы Вашингтона планируется использовать не только против России и Китая, но и против отдельных государств региона в случае их попыток выйти из-под назойливой опеки США и их союзников (той же Турции, например).

Мощным катализатором конфликтов является клубок межнациональных противоречий между странами Центральной Азии и на Кавказе. США и НАТО настойчиво стремятся втянуть государства этих ключевых для безопасности России регионов в орбиту своих интересов, используя все средства, включая поддержку антиправительственных сил и их подталкивание к организации государственных переворотов.

С учетом драматического развития событий на Украине пришла пора отрешиться от успокаивающего лозунга «А куда они от нас денутся!» применительно к нашим соседям, союзникам и партнерам. Печальный опыт показывает, что, основываясь на ложно понимаемых национальных интересах и с опорой на постороннюю «помощь», некоторые из них могут найти «куда деться» и в итоге оказаться в стане противников России. Для противодействия ползучей агрессии необходимо в полной мере использовать потенциал «мягкой» и «жесткой» силы, укреплять единство и сплоченность ОДКБ и СНГ, развивать ЕАС, привлекать в этих целях лучшие кадры, активно и последовательно работать с молодежью. Высокую отдачу работы с молодежью продемонстрировала, например, проведенная в Ереванском государственном университете по инициативе Аналитической ассоциации ОДКБ совместно с Институтом ОДКБ (Армения) в ноябре с.г. 2-я Молодежная школа ОДКБ.

Следует исходить из того, что гибридная война против России и ее союзников не прекращалась и в период относительного «потепления» отношений с Западом в начале 90-х годов. В настоящее время она приняла ожесточенную форму в условиях проведения нашей страной самостоятельной внешней политики, соответствующей национальным интересам. В этих условиях должны быть заблаговременно созданы предупреждающие механизмы нейтрализации негативного влияния внешних вмешательств за счет укрепления гражданского общества, консолидации союзников и партнеров, защиты национальных ценностей и национальных интересов как факторов внутренней мобилизации для противостояния цветным революциям и гибридным войнам.

Семченков А. С.

д.полит.н., профессор Московского государственного университета путей сообщения

[email protected]

«ЦВЕТНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ» КАК УГРОЗА РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: СПЕЦИФИКА И ПУТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ

Ключевые слова: цветная революция, дестабилизация, угроза, региональная безопасность, терроризм, экстремизм.

Keywords: color revolution, destabilization, threat, regional security, terrorism, extremism.

В последнее время в связи с дестабилизацией социально-политической и экономической обстановки в Югославии, Египте, Ливии и особенно Сирии «цветные революции» стали рассматриваться политическим и военным руководством ряда стран не только как угрозы национальной, но и международной безопасности. Такого подхода придерживается и военно-политическое руководство России, что отражено в текущих редакциях Стратегии национальной безопасности и Военной доктрины Российской Федерации. В качестве вызова военной безопасности «цветные революции» оцениваются в Военной доктрине Республики Беларусь1. При этом, если в данных документах сформулированы общие взгляды на эту угрозу, то в выступлениях глав органов власти, обеспечивающих безопасность РФ и ее союзников по Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), «цветные революции» рассматриваются более детально.

Так, по мнению С.К. Шойгу, феномен «цветных революций» становится существенным фактором дестабилизации обстановки во многих регионах мира. Под видом распространения демократии происходит навязывание народам чуждых ценностей. Социально-экономические и политические проблемы отдельных государств используются для замены национально ориентированных правительств режимами, которые контролируются из-за рубежа. Они в свою очередь обеспечивают своим покровителям беспрепятственный доступ к ресурсам этих государств.

В каждом конкретном сценарии поводы для внешнего вмешательства были разные, однако алгоритм «цветных революций» универсален: информационное воздействие - военное давление - смена политического руководства и изменение внешнеполитического и экономического вектора государства. Если сменить власть в стране «ненасильственными» методами не удаётся, то создаются условия для вооружённого противостояния и смещения неугодного правительства силой. Технологии «цветных революций» могут применяться в любом международном регионе, в проти-

востояние в котором вовлекаются приграничные страны.

Как полагает В.В. Герасимов, в современных условиях глобализации, размывания границ, развития информационно-коммуникационных технологий разрешение межгосударственных противоречий осуществляется за счет гибридных методов - комплексного применения невоенных мер с минимальной опорой на военную силу. Среди этих методов - подрыв военного и экономического потенциала страны-жертвы агрессии, информационно-психологическое давление на ее руководство и население, активная поддержка внутренней несистемной оппозиции, манипуляция про-тестным потенциалом общества, партизанские и диверсионные способы вооруженной борьбы.

Все эти методы находят свое применение в рамках «цветных революций» - организованных извне государственных переворотов, в которых осуществляется воздействие на общественное сознание государств-объектов агрессии посредством ресурсов сети Интернет и при необходимости - поддержка экстремистских и террористических организаций, вооруженное вторжение в страну-жертву под видом миротворчества и кризисного урегулирования.

Государство, потерпевшее поражение в этой борьбе, зачастую оказывается в условиях политического и экономического хаоса, гибели мирного населения, роста преступности, массовой неконтролируемой миграции. Яркий пример использования гибридных методов - это конфликт в Сирии3.

Говоря о последствиях «цветных революций», Ю.В. Жадобин считает, что дестабилизировать обстановку можно как в бедной, так и богатой стране, хотя более подвержены этому государства, в которых отсутствует твёрдая власть, обратная связь между ней с народом, процветает коррупция и подмена национальных интересов личными.

В условиях «цветных революций» не действует механизм миротворчества, нет чёткой границы между противоборствующими сторонами: вооруженными силами, с одной стороны, и повстанцами, наёмниками частных военных компаний, боевиками радикальных партий, молодёжных и международных террористических организаций, с другой.

2 Шойгу С. Глобальная безопасность и региональная стабильность / Тихонов А. «Цветные революции» - угроза миру // Красная звезда. - М., 2014. - 23 мая.

3 Герасимов В. По опыту Сирии // Военно-промышленный курьер. - М., 2016. - 9 марта. - № 9 (624).

Опасными последствиями «цветных революций» для национальной и региональной безопасности являются потеря новой властью контроля над сохранностью вооружений и военной техники, их хищение, беспрецедентный рост незаконной торговли оружием, попадание в руки террористов и экстремистов оружия массового поражения и технологий его изготовления. Возможно разрушение базирующейся на международных договорах межгосударственной системы контроля военной деятельности, появление «серых зон» - территорий государств, на которые не распространяются меры контроля над вооружениями, например, по Договору об обычных вооружённых силах в Европе. Это позволяет сделать такие территории плацдармом для неограниченного сосредоточения группировок войск и новейших вооружений, создания баз подготовки иррегулярных вооружённых формирований.

Результатом применения военной силы в «цветных революциях» служат и гуманитарные катастрофы, благоприятствующие росту числа беженцев, торговле людьми, деятельности трансграничных преступных групп и наркокартелей. Информационная борьба в «цветных революциях» влечет за собой подъем национализма и ксенофобии, поощряемую отдельными государствами легализацию неонацистских организаций, противостояние держав, сопровождающиеся ростом военного производства и расходов, численности войск, интенсивности боевой подготовки и модернизацией военной инфраструктуры1.

Таким образом, «цветные революции» стали рассматриваться как угроза международной безопасности, преимущественно на ее региональном уровне. В то же время фиксируется тенденция постепенного приобретения ею глобального масштаба. Эксперты подчеркивают неотъемлемость фактора военной силы для данной разновидности государственных переворотов, рассматриваемых на примерах, прежде всего, Ливии и Сирии. Динамика «цветной революции» включает несколько этапов.

На первом этапе субъект дестабилизации (отдельные иностранные государства, их союзы) стремится разжигать имеющиеся в государстве-жертве агрессии и зачастую скрытые межэтнические, межконфессиональные, социальные и территориальные противоречия, углубляя линии внутренних расколов.

На втором этапе эти противоречия из латентных проблем превращаются в открытые, и возникает противостояние оппозиции и экстремистов, якобы выражающих интересы дискриминируемого большинства, и власти, представляющей привилегированное меньшинство.

На третьем этапе в случае активного сопротивления правящего класса передать власть оппозиции и экстремистам противостояние переходит в фазу гражданской войны. Иностранная великая держава или коалиция держав начинает оказывать дипломатическое и иного рода давление на правительство нестабильной страны с тем, чтобы оно отказалось задействовать имеющиеся у него силы для восстановления законности и правопорядка. По мере развертывания оппозицией и экстремистскими организациями военных действий против правительственных войск иностранные государства как третья сила в конфликте начинают оказывать экономическую и военную помощь первым. Их бесперебойно снабжают боеприпасами, вооружением и военной техникой, материальными средствами для дальнейшего ведения военных действий.

На четвертом этапе коалиция иностранных держав может провести военную операцию с целью разгрома правительственных войск и прихода к власти оппозиции и экстремистских сил. Содержание военной операции, проводимой коалицией, составляют масштабные действия вооруженных формирований оппозиции и экстремистов, частных военных компаний, авиационные и ракетные удары, боевые действия военно-морских сил и сил специальных операций. Военные действия ведутся в воздушной, наземной, морской и информационной сферах борьбы. Широко используются космические средства и беспилотная авиация. Действия формирований оппозиции и экстремистов и вооруженных сил коалиции четко организованы, согласованы и увязаны между собой по целям, задачам, времени и объектам. Границы фронта и тыла оказываются размытыми, боевые действия ведутся на всей территории страны преимущественно в городах. Террор в отношении их населения принимает массовый характер, сама война становится криминализованной. В целом, подобные военные операции сочетают как классические действия, так и иррегулярные формы вооруженной борьбы2.

Обобщая сценарии «цветных революций», в их динамике следует выделить следующие ключевые моменты: 1) создание сети-субъекта угроз политической стабильности, включающей как несистемные оппозиционные организации, так и экстремистские формирования; 2) инициирование повода для протеста - обвинение власти в проведении несправедливой и нечестной политики; 3) агитация населения структурами сети по различным каналам коммуникаций, включая сеть Интернет; 4) создание широкого по своему составу протестного социально-политического движения; 5) проведение акций протеста участниками движения; 6) осуществление провокаций против власти, использование эффекта «жертвы» для привлечения дополнительных сторонников; 7) подготовка и проведение митингов в центре столицы и крупных городов с призывом к неконституционной смене власти; 8) в случае невосприимчивости правящей элиты к требованиям протестующих - проведение диверсионно-террористических действий, вооруженных столкновений с правоохранительными органами и войсками, переходящих в асимметричный внутригосударственный конфликт; 9) если в асимметричном внутригосударственном конфликте правительство близко к победе над террористическими и экстремистскими силами, то поддерживающие их иностранные государства осуществляют вооруженное вторжение на территорию нестабильной страны. Внутригосударственное столкновение перерастет в военный конфликт или войну того или иного уровня.

1 См.: Жадобин Ю. Сущность «цветных революций» / Тихонов А. Откуда исходят угрозы миру // Красная звезда. - М., 2014. -

2 Зарудницкий В. Военные аспекты «цветных революций» / Тихонов А. Откуда исходят угрозы миру // Красная звезда. - М., 2014. - 27 мая.

В настоящее время в рамках ОДКБ реализуется ряд направлений обеспечения региональной безопасности, смежных с противодействием «цветным революциям». Это противодействие терроризму, урегулирование внутригосударственных конфликтов и недопущение беспорядков (например, в Кыргызстане), обеспечение безопасности в ки-берпространстве, борьба с производством и распространением на территории стран-участниц наркотиков. Однако пока не приходится утверждать, что государства-участники ОДКБ полностью готовы к предупреждению и отражению угроз «цветных революций». По-прежнему вызывает озабоченность распространение в зоне коллективной ответственности ОДКБ, в первую очередь, в Центральной Азии, активности экстремистских и террористических организаций, рост торговли наркотическими веществами, особенно с учетом нестабильной обстановки в Афганистане, некоторые провинции которого могут оказаться под контролем боевиков запрещенного в России «Исламского государства».

Помимо этого в сфере экономической безопасности стоит учитывать сохраняющиеся кризисные явления в экономиках стран ОДКБ, зависимость доходной части бюджетов некоторых из них от экспорта энергоресурсов. Последнее обстоятельство влечет риски недофинансирования ряда государственных программ в случае дальнейшего падения цены на нефть и вытеснения стран ОДКБ с зарубежных нефтегазовых рынков1. Росту потенциала социального взрыва в этих странах могут способствовать проводимые органами исполнительной власти несвоевременные и неадекватные изменения в пенсионном обеспечении, работе и доступности учреждений здравоохранения, сфере науки, дошкольного, среднего и высшего образования.

При оценке ситуации в миграционной сфере и области межэтнических отношений многие эксперты справедливо указывают на негативные тенденции, связанные с ростом численности трудовых мигрантов среди населения России, прежде всего, в городах. Сообщества мигрантов из среднеазиатских республик стали благоприятной средой для пропаганды исламистских идей и формирования опорных пунктов террористических сетей на территории России (в этой связи вспомним операции Федеральной миграционной службы и МВД РФ на Апраксином дворе в Санкт-Петербурге и на Даниловской набережной в Москве в начале 2013 г., нейтрализацию правоохранительными органами банды ГТА в 2014 г. и др.). Не меньшую опасность представляют и создаваемые трудовыми мигрантами в России замкнутые этнические анклавы, члены которых зачастую вступают в конфликты с местным населением2.

В сфере государственной и общественной безопасности обстоятельством, ясно свидетельствующим о появлении угроз «цветных революций», стало широкое распространение сетей экстремистских, прежде всего, исламистских организаций за пределами среднеазиатских республик. На территории России были выявлены разветвленные структуры по вербовке и мобилизации исламистов. Появились случаи УГР-террора в форме убийств и покушений на жизнь видных религиозных деятелей традиционного ислама (шафиитского и ханафитского мазхабов)3. Тревогу вызывает и вполне реальная опасность объединения несистемной оппозиции и экстремистов националистического толка.

Говоря о мерах противодействия «цветным революциям», следует отметить, что в этой сфере государствами-участниками ОДКБ уже выработан определенный подход. Он представляет собой симметричный ответ государства на действия радикальных оппозиционных (а также террористических и экстремистских) структур в форме их силового, организационного или информационного подавления. Данный подход разрабатывался еще в СССР, апробирован в Армении, Белоруссии, Казахстане, Кыргызстане и предполагает реализацию комплекса оперативных, оперативно-поисковых, оперативно-технических и следственных мероприятий с привлечением разведывательных, контрразведывательных и полицейских сил.

К данным мероприятиям относятся: агентурная работа в структурах радикальной оппозиции (а также террористов и экстремистов), контроль над деятельностью их лидеров, членов и иностранных эмиссаров, получение сведений о целях и программах этих структур; контроль над студенческими и молодежными организациями, ликвидация нелегальных молодежных объединений; сбор данных о незаконной торговле оружием, ликвидация складов оружия, баз боевиков; контроль над обстановкой в регионах страны, сбор сведений о распространяемых среди населения слухах; создание под контролем спецслужб псевдооппозиционных и нелегальных организаций; контроль над религиозными сектами, масс-медиа; проведение систематических оперативных и оперативно-технических мероприятий в отношении сторонников экстремистских организаций, проверка подозрительных лиц; профилактика и борьба с терроризмом, охрана объектов критической инфраструктуры государства; централизованное руководство всеми силами и средствами, используемыми для пресечения акций политической дестабилизации4.

На основе данного подхода осуществляется и сотрудничество органов безопасности, полиции, вооруженных сил, служб ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Вместе с тем перечисленные выше действия осуществляются преимущественно внутри стран ОДКБ и их целесообразно дополнить мерами коллективного характера.

Во-первых, сохраняет свое значение развитие потенциала ОДКБ по урегулированию незавершенных этнопо-литических, межконфессиональных и межклановых конфликтов как предпосылок дестабилизации обстановки в странах-участницах организации. Вполне подходящим здесь может быть опыт России (его организационная, дипломатическая и силовая составляющие) по урегулированию внутригосударственного конфликта в Сирии, в которой работает центр по примирению враждующих сторон и реализуются гуманитарные операции.

2 Ивановский А. Миграция как военная угроза // Военно-промышленный курьер. - М., 2013. - № 16 (484); Эль Мюрид. Если завтра война. «Арабская весна» и Россия. - М.: Книжный мир, 2013. - С. 64 - 121; Медведев С. Миграция: новые угрозы // Красная звезда. - М., 2013. - 30 мая; Родин И., Самарина А. Новая пятая колонна // Независимая газета. - М., 2013. - 31 мая.

3 Сулейманов Р.Р. Ислам и политика // Красная звезда. - М., 2012. - № 189, 194, 199.

4 Глазунов О.Н. Государственный переворот. Стратегия и технологии. - М.: ОЛМА-ПРЕСС образование, 2006. - С. 233, 236-239; Почепцов Г.Г. Гражданское самбо: как противостоять «цветным революциям». - М.: Европа, 2005. - С. 46-47, 59-60.

Во-вторых, для ограничения деструктивной политической активности некоммерческих организаций целесообразно предпринять определенные меры в правовой сфере. Так, государствами-участниками ОДКБ вслед за Россией могут быть приняты законы о регулировании деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранных агентов, с возможностью приостановления и прекращения их деятельности.

В целях противодействия финансированию деструктивной деятельности некоммерческих организаций, активности террористических и экстремистских структур представляется востребованным сотрудничество государств-участников ОДКБ в области финансового мониторинга, борьбы с отмыванием доходов от торговли наркотиками, теневыми механизмами перечисления зарубежных пожертвований, введения санкций против государств-спонсоров.

Мерой обеспечения региональной информационной безопасности, направленной на недопущение дестабилизации социально-политической обстановки в странах ОДКБ, может стать создание сопряженных между собой систем выявления деструктивной активности несистемной оппозиции, террористических и экстремистских формирований, некоммерческих организаций в социальных сетях и Интернет-пространстве в целом. В этом плане в странах-участницах организации продуктивным стало бы внедрение под эгидой Консультационного координационного центра по вопросам реагирования на компьютерные инциденты ОДКБ систем мониторинга, анализа и продвижения информации в социальных сетях, создание государственных систем обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атак на информационные ресурсы. В информационной сфере также востребовано проведение кампаний по признанию мировым сообществом нелегитимной практики применения военной силы без санкции ООН.

В-третьих, в сфере противодействия терроризму и экстремизму целесообразно дальнейшее развитие Коллективных сил быстрого развертывания, Коллективных сил оперативного реагирования и Коллективных авиационных сил ОДКБ, готовых к борьбе с диверсионными и террористическими формированиями, в частности, джихадистскими сетями.

Для повышения уровня защищенности объектов критической инфраструктуры (особенно энергетики, промышленности, связи и транспорта) от террористических угроз полезным представляется сотрудничество правоохранительных органов и ведомств по защите населения от природных и техногенных угроз государств-участников в рамках механизма коллективного реагирования на чрезвычайные ситуации.

Наряду с этим также следует развивать сотрудничество участников ОДКБ по борьбе с терроризмом с Шанхайской организацией сотрудничества и партнерство по этим вопросам с отдельными государствами в Евразии. Результативной мерой может быть и проведение совместных антитеррористических операций на территории заинтересованных государств за пределами зоны ответственности ОДКБ. Это позволило бы ликвидировать военную, производственную, транспортную инфраструктуру и ряд формирований террористических организаций, снизив, тем самым, угрозу дестабилизации политической обстановки в странах ОДКБ.

Сохраняется необходимость усиления таможенного контроля, ограничения импорта рабочей силы из третьих стран, ликвидации этнических анклавов в населенных пунктах, прежде всего в городах стран ОДКБ. В сфере обеспечения пограничной безопасности приоритетной задачей является скорейшее завершение мероприятий по обустройству внешних границ государств ОДКБ, а также восстановление войсковой охраны и защиты границы некоторых стран-партнеров России, прежде всего, Таджикистана (таджико-афганского участка), повышение пограничного и миграционного контроля для предотвращения проникновения и возвращения на территорию стран-участниц экстремистов -участников исламистских вооруженных и банд-формирований, террористических групп.

В-четвертых, для снижения ущерба национальным экономикам стран-участниц ОДКБ от возможной международной изоляции, санкций и торговых ограничений важным шагом послужит дальнейшая интеграция этих государств в рамках ЕАЭС, реализация комплекса мер по деофшоризации бизнеса, создание национальных платежных систем. Помимо этих мер с государствами-спонсорами «цветных революций» целесообразно установить торгово-экономические, научно-технические и прочие связи и отношения на основе принципов асимметричной взаимозависимости.

Поскольку возможность вооруженной агрессии государств-спонсоров «цветной революции» не исключена полностью, востребованным становится дальнейшее укрепление создаваемой ныне объединенной системы противовоздушной обороны, совместной системы радиационной, химической и биологической защиты ОДКБ от террористических атак, а в случае роста военных угроз - формирование коалиционных группировок войск в регионах коллективной безопасности (по образцу белорусско-российской группировки).

23 мая под эгидой Министерства обороны России начала работу III Московская конференция по международной безопасности. Около 300 официальных представителей военных ведомств (в том числе министры обороны ряда европейских и азиатских государств), пяти международных организаций и экспертов из более чем 40 стран приступили к обсуждению проблем, связанных с распространением «цветных революций», дестабилизирующих обстановку во многих регионах мира, последствий так называемой «арабской весны» на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также перспектив сохранения стабильности в Афганистане после вывода войск Международных сил безопасности.

На полях конференции состоялись двусторонние встречи министра обороны России генерала армии Сергея Шойгу с главами военных ведомств Ирана, Пакистана, Азербайджана, Сербии и Армении.

Тезисы выступления министра обороны Российской Федерации генерала армии Сергея Шойгу на пленарном заседании конференции по международной безопасности по вопросу «Глобальная безопасность и региональная стабильность»

Рад приветствовать вас на конференции по вопросам международной безопасности. Для Министерства обороны Российской Федерации стало доброй традицией приглашать в Москву в мае ведущих экспертов неправительственных организаций в области безопасности.

Российское руководство уделяет большое внимание нашей с вами работе (глава военного ведомства огласил обращение Президента РФ к участникам и гостям конференции. - Ред.).

У нас вызывает удовлетворение растущий интерес к проводимому форуму. В этом году, в столь непростой ситуации, на конференции собралось около 300 гостей более чем из 40 стран и пяти международных организаций.

Сегодня мы предлагаем сосредоточить внимание на проблемах влияния так называемых «цветных революций» и региональных конфликтов на глобальную безопасность.

Феномен «цветных революций» становится существенным фактором дестабилизации обстановки во многих регионах мира. Под видом распространения демократии происходит навязывание народам чуждых ценностей.

Социально-экономические и политические проблемы отдельных государств используются для замены национально ориентированных правительств режимами, которые контролируются из-за рубежа. Они в свою очередь обеспечивают своим покровителям беспрепятственный доступ к ресурсам этих государств.

«Цветные революции» всё больше обретают форму вооружённой борьбы, разрабатываются по правилам военного искусства, при этом задействуются все имеющиеся инструменты. В первую очередь - средства информационной войны и силы специального назначения.

Для усиления эффекта может быть использована военная сила в полном объёме. Война против Сербии, удары по Ливии, вмешательство в конфликт в Сирии являются подтверждением этому.

В каждом конкретном сценарии поводы для внешнего вмешательства были разные, однако схема реализации универсальна: информационное воздействие - военное давление - смена политического руководства и изменение внешнеполитического и экономического вектора государства.

Если сменить власть в стране не удаётся, то создаются условия для вооружённого противостояния с целью дальнейшего «расшатывания» неугодного правительства.

Опыт «цветных революций» может быть применён в любом регионе мира. Такая схема уже опробована на Ближнем Востоке и Севере Африки.

Помним попытки реализовать концепцию «цветных революций» на пространстве бывшего СССР. В недавнем прошлом это были страны Центральной Азии и Грузия. Теперь - Украина. После силового отстранения от власти действующего президента при активном участии внешних сил страна скатилась практически к гражданской войне. В Европе искусственно создан очаг напряжённости. Его возникновение негативно повлияло и на глобальную безопасность. Сегодня схожие процессы происходят в Венесуэле, где законному руководству страны противостоит так называемая демократизированная оппозиция, подпитываемая из-за рубежа. Анализ показывает, что итоги «цветных революций» зачастую существенно отличаются от замысла их инициаторов. Результатом вмешательства становится долговременная дестабилизация. В региональное противостояние втягиваются приграничные страны.

Региональная нестабильность крайне негативно отражается на глобальной безопасности. Несмотря на усилия, предпринимаемые международным сообществом, количество очагов напряжённости, к сожалению, по-прежнему велико.

«Арабская весна» привела к серьёзной дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки.

Существенный конфликтный потенциал накоплен в странах Сахеля. Ряд африканских государств - на грани распада.

Не утихает конфликт в Сирии. Расширяется спектр сил, вовлечённых в противостояние. Регион превращается в источник постоянной террористической угрозы. Боевики с опытом войны возвращаются из Сирии в места жительства, в том числе в Европу, и готовы по первому зову выехать в любую точку планеты.

Ещё одна зона нестабильности - Афганистан.

В 2014 году завершается вывод из страны Международных сил содействия безопасности. Ответственность за стабильность в стране полностью ложится на национальную армию и национальные структуры безопасности. В этой связи беспокоит возможность возрастания террористической угрозы из Афганистана.

Региональная нестабильность может быть выгодна отдельным государствам. Её очень удобно использовать для обоснования масштабного переформатирования действующей системы безопасности. Очевидный пример - развёртывание системы противоракетной обороны США в Европе и на Дальнем Востоке, поводом для которого послужили ракетно-ядерные программы Ирана и КНДР, якобы угрожающие безопасности США и НАТО.

Уверены, что урегулирование региональных конфликтов возможно лишь при широком международном взаимодействии. Только совместно можно найти ответы на новые вызовы и угрозы, в том числе исходящие от «цветных революций».

Мы активно участвуем в решении острых проблем международной безопасности.

Так, нами оказана существенная поддержка на начальном этапе становления нового Афганского государства.

Вместе с союзниками по Организации Договора о коллективной безопасности и партнёрами по Шанхайской организации сотрудничества проводим работу, направленную на повышение потенциала вооружённых сил стран этого региона. Это и обучение кадров, и оснащение вооружённых сил, и совершенствование системы управления военной организации государства.

В последнее время были предприняты усилия по укреплению российских военных баз в Таджикистане и Киргизии. Увеличена численность авиационной составляющей на авиабазе в Канте, переведена на дивизионный состав 201-я российская военная база. Задача проста: нейтрализовать угрозы военной безопасности для стран ОДКБ в случае нестабильного развития ситуации в Афганистане и повышения террористической угрозы.

Отдельно нужно сказать о том, что благодаря энергичным миролюбивым инициативам Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина было предотвращено крупное военное вмешательство в сирийский конфликт. После начала международной операции по ликвидации вывозимого из Сирии химического оружия Министерство обороны Российской Федерации оказало этой стране соответствующую разностороннюю поддержку.

В целом удалось создать эффективные механизмы координации международных усилий.

Совместно с военно-морскими силами ряда стран Военно-морской флот России принимал активное участие в антипиратской кампании в районе Африканского Рога, что обеспечило регулярные морские перевозки в этом регионе мира.

Теперь важно не растерять накопленный опыт, использовать его в других ситуациях.

Тезисы выступления начальника Генерального штаба Вооружённых Сил РФ - первого заместителя министра обороны России генерала армии Валерия ГЕРАСИМОВА на тему «О роли военной силы в современных конфликтах»

Разрушение биполярной системы мироустройства, вызванное распадом Советского Союза, не сделало мир безопаснее.

Сохранив и наращивая свой потенциал, США не могут смириться с формированием новых центров силы, поскольку позиционируют себя в качестве единственного субъекта международных отношений, имеющего право устанавливать правила игры на международной арене в интересах обеспечения своих интересов.

При этом активно задействуется широкий арсенал проверенных на практике средств, включая применение санкций, оказание гуманитарной, финансовой и военно-технической помощи прозападным оппозиционным силам. Решающим аргументом становится военная сила, подходы к применению которой претерпевают значительные изменения.

Об этом свидетельствует опыт современных военных конфликтов, большая часть из которых в той или иной форме инициирована США и их союзниками по НАТО.

В недалёком прошлом достижение военно-политических целей США и их союзниками осуществлялось, как правило, в открытой вооружённой борьбе, которая заключалась в непосредственном проведении военных операций против государств-оппонентов.

Война в Персидском заливе в 1991 году, операции против Югославии в 1999 году, в Афганистане в 2001 году и Ираке в 2003 году обладали всеми признаками «традиционных» военных действий.

Их единственным различием являлся повод для развязывания агрессии, который в большинстве случаев создавался в обход норм международного права. Широкая трактовка формулировки «угроза миру и стабильности», изложенная в Уставе ООН, позволяла США и другим западным странам оправдать открытое военное вмешательство в дела суверенных государств.

Так, бомбардировка Югославии в 1999 году была начата под предлогом необходимости защиты косовских албанцев от «геноцида со стороны белградских властей». В Афганистане в 2001 году военная операция была преподнесена как «борьба с международным терроризмом». Оправданием вторжения коалиционных сил в Ирак в 2003 году послужило «недопущение распространения химического оружия», которое в итоге так и не было обнаружено.

Во всех перечисленных случаях заявленная цель по обеспечению мира и стабильности не была достигнута. Наоборот, военные действия привели к эскалации напряжённости, обострению противоречий, росту вооружённого насилия и гражданским войнам, гибели мирного населения. На операцию «Несгибаемая свобода» в Афганистане США и их союзники затратили более 800 млрд. долларов. Несмотря на это, они признают, что ситуация в этой стране так и не нормализовалась. И в ближайшем будущем не имеет перспектив положительного решения. Местные силовые структуры не способны обеспечить безопасность. По-прежнему большая часть территории государства находится под контролем различных вооружённых группировок. Продолжает действовать созданная международными террористическими организациями сеть лагерей по подготовке боевиков. Существует угроза переноса активности исламских экстремистов не только на весь регион, но и за его пределы. За более чем 10-летний период присутствия в Афганистане Международных сил содействия безопасности незаконное производство наркотиков возросло в 30 раз.

УДК 34 ББК 67

ТЕХНОЛОГИИ ЦВЕТНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ - ИСТОЧНИК УГРОЗЫ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

ВАЛЕРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЖАБСКИЙ,

профессор кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,

доктор юридических наук, доцент E-mail: [email protected]; АЛЕКСАНДР АНАТОЛЬЕВИЧ ШУВАЛОВ, старший преподаватель кафедры государственных и гражданско-правовых дисциплин Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,

кандидат исторических наук

Научная специальность 12.00.01- теория и история права и государства; история учений о праве и государстве

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматривается проблема организации «цветных революций» США в странах, затрагивающих жизненно важные интересы Российской Федерации и, соответственно, несущих угрозу национальной безопасности нашей стране. Ключевые слова: Российская Федерация, США, цветные революции, безопасность.

Annotation. This article examines the problem of organizing «color revolutions» of the United States, in countries affecting the vital interests of the Russian Federation and, accordingly, threatening our national security. Keywords: Russian Federation, USA, color revolutions, security.

«Крушение Советского Союза превратило «сердце» Евразии в геополитический вакуум. Огромное пространство между технологически развитыми западными и восточными оконечностями Евразии, на котором располагалась когда-то могущественная империя, представлявшая собой эпицентр глобального идеологического вызова, стало «черной дырой» современной истории. В ближайшей перспективе угроза безопасности со стороны бывшего Советского Союза устранена. Центральная Европа теперь может стремиться к постепенному слиянию в культурном отношении с Западной Европой, включиться в процесс европейского экономического и политического объединения. Некоторые части бывшей империи, особенно балтийские республики и, возможно, даже Украина и Беларусь, по-видимому, будут стремиться к той же цели» . Таким образом, после распада СССР США впервые получили возможность распространить свое влияние на новые постсоветские республики. Американский политолог, социолог, государственный деятель, один из ведущих идеологов внешней политики США Збигнев Бжезинский пред-

лагал Вашингтону взять курс на поощрение дезинтег-рационных процессов в СНГ, на расширение влияния США в новых независимых государствах, на противопоставление интересов России и Украины везде и всегда, где только это возможно и целесообразно.

В своей книге З.Б. Бжезинский «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы», вышедшая в 1998 г., формулирует стратегию передела постбиполярного мира за счет России и в ущерб будущего России . В октябре 1998 г. в США был опубликован документ - «Стратегия национальной безопасности для нового столетия» (который был созвучен в выше упомянутой книге), в котором говорится об американском военном превосходстве и необходимости его сохранения, неоднократно - о намерении США распространять свои ценности повсюду в мире. Так, США объявляют практически всю территорию бывшего Советского Союза зоной американских жизненных интересов. В этом же стиле и с такими же акцентами была написана и статья государственного секретаря госдепартамента США Мадлен Олбрайт, «Задача США -

управлять последствиями распада советской империи», в которой говорится о поддержке России до тех пор, пока она движется в правильном направлении.

Таким образом, за идеями, озвученными З.Б. Бже-зинским и М. Олбрайт, стоит упрочение исключительного положения США в современном мире через практику применения военной силы, либо практики применения «ненасильственной стратегии», или soft power (мягкой мощи) (организация «цветных революций»).

Главным разработчиком теории ненасильственной смены власти, лежащей в основе «цветных революций» и экспорта демократии в разные уголки мира является Джин Шарп - научный руководитель института Альберта Эйнштейна, возглавляемого бывшим сотрудником разведывательного управления министерства обороны США полковником в отставке Робертом Хэлви. В 1993 г. Джин Шарп опубликовал книгу «От диктатуры к демократии». Концептуальные основы «освобождения», специально разработанные в ней методики предлагают широкий спектр ненасильственных действий: концепция организации управляемого хаоса; «разоблачение властей» (информационная война против действующей власти); массовая кампания по отрицанию законности власти; работа по разложению армий и силовых структур; постановка силами сопротивления под свой контроль транспорта, связи, снабжения, средств массовой информации и др. .

Шаблонный характер сценариев всех «цветных революций» отмечает отечественный историк Н.А. На-рочницкая: «Их сценарий почти одинаков... что объясняется иностранными гуманитарными интервенциями в конституционные процессы внутри ряда стран, их воздействием на политические процессы» . В связи с этим необходимо отметить, что в научной литературе существует характеристика «цветных революций» как «театральных, виртуальных революций». Так «цветные революции» представляют собой не революции в собственном смысле этого слова, а - технологии государственного переворота . Таким образом, «цветные революции» это ненасильственный процесс смены власти в государстве с вовлеченностью внешних сил, поддерживающих оппозицию, в ходе, которого осуществляется смена правящей элиты без изменения общественно-политического строя.

«Система подготовки и проведения «цветных революций» построена таким образом, чтобы мак-

симально скрыть участие в этом процессе государственных структур определенных государств и их прямую заинтересованность в конкретных результатах. В этих целях используются в основном формальные и неформальные институты общества, в том числе общественные, неправительственные и некоммерческие организации, группы, которые имеют доступ в автономные сферы публичного пространства, насыщенного медийными средствами, что дает им возможность осуществлять информационное давление на власть и осуществлять легитимацию новой силы» . Так, например, активное участие в организации «цветных революций» принимали как государственные организации, так и неправительственные организации и фонды США: Агентство международного развития (АМР), «Национальный фонд поддержки демократии», государственный «Институт мира США», частные (благотворительные) фонды Джорджа Сороса. «Именно глобальные информационно-коммуникационные системы дают возможность использовать для осуществления или неосуществления «цветной революции» внутренние и внешние ресурсы, которые находятся как в руках государства и частных корпораций и организаций, так и в руках зарубежных государств, финансовых и благотворительных фондов и различных организаций. Таким образом, феномен «цветных революций» стал инструментом смены политических элит, чтобы изменить векторы развития государств на постсоветском пространстве» .

Впервые данный механизм был опробован в октябре 2001 г. в Югославии. В результате бархатной революции были сорваны президентские выборы, выведен из политической игры главный кандидат в президенты С. Милошевич и приведен на президентский пост проамериканский В. Коштуница. В том же году при проведении президентских выборов в Белоруссии А. Лукашенко не допустил на выборы иностранных обозревателей, в результате чего США объявило его диктатором. В ноябре 2003 г. в Грузии в результате «революции роз» был смещен президент Э. Шеварднадзе и приведен к власти проамериканский М. Саа-кашвили. В декабре 2004 г. на Украине в период президентских выборов происходит «Оранжевая революция», которая приводит к власти проамериканского В. Ющен-ко. В марте 2005 г. в Киргизии происходит «революция тюльпанов» приведшая к свержению президента республики А. Акаева и приходу на его пост К. Бакиева.

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

Таким образом, необходимо отметить, что во всех перечисленных странах, в которых победили «цветные революции» наблюдался приход к власти режимов, отвечающих интересам Запада и США и, соответственно, в их интересах происходила корректировка внешнеполитического курса, заключающаяся в антироссийской риторике, что несет непосредственную угрозу жизненно важным интересам Российской Федерации.

10 февраля 2007 г. на Мюнхенской международной конференции В.В. Путин ответил на рост американского давления знаменитым выступлением по вопросам политики безопасности. Президент РФ заявил, что мир не может быть однополярным, напомнил, что Россию обманули, пообещав не продвигать НАТО к нашим границам, что США и НАТО развязывают войны, пренебрегая Уставом ООН, что США незаконно навязывают свои правовые нормы всему миру, что западные неправительственные организации незаконно финансируют в России и в других странах постсоветского пространства оппозиционные политические силы. «Отдельные нормы, да, по сути, чуть не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, США, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономической, и политике, и в гуманитарной сфере - и навязывается другим государствам».

Таким образом, США играет по различным правилам в различных регионах мира, которые в основном не соответствуют международному праву. В 2008 г. США признали независимость Косово, забыв про территориальную целостность Югославии, а в вопросе Абхазии и Южной Осетии заявляли о территориальной целостности Грузии. 26 августа 2008 г. независимость Абхазии и Южной Осетии признала Российская Федерация.

В 2011 г. администрация президента США Барака Обамы меняет тактику в международной политике, отходит от прямых военных агрессий и продолжает использовать только метод «мягкой силы» («цветные революции»), что доказывают последующие события на международной арене. В 2011 г. начались события, которые получили название «Арабской весны», массовые народные движения в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Данные события привели к свержению ряда диктаторских режимов:

2) в Египте (президент Хосни Мубарак подал в отставку 11 февраля 2011 г. и пятым президентом Египта с июня 2012 г. по июль 2013 г. был избран Мухаммед Мурси от партии свободы и справедливости, которая, в свою очередь, была создана международной организацией «Братья мусульмане»);

3) в Ливии и Сирии начались кровопролитные гражданские войны.

В тоже время, в мае 2011 г. в результате спецоперации американских войск в Пакистане был ликвидирован террорист номер один - Усама бен Ладен; в связи с этим удачным политическим моментом США объявило о начале вывода войск из Афганистана; 21 октября 2011 г. начался вывод американских войск из Ирака.

Особая роль в разжигании гражданского кровопролития в Ливии и Сирии принадлежит блоку НАТО. Основными причинами вооруженного вмешательства Запада во внутриливийский конфликт стали широкое экономическое и политическое присутствие Ливии в Африке и независимая финансовая политика правительства Каддафи. Причинами антисирийской кампании была независимая внешняя политика режима Башара Асада .

17 марта 2011 г. Совет Безопасности ООН рассматривал резолюцию 1973 г. о беспилотных зонах над Ливией. Российская Федерация, вопреки защите своих интересов (в сфере нефти, газа, строительства и поставок вооружения), воздерживается от голосования и не использует право вето и страны НАТО приступают к военной операции и начинают бомбить Ливию. В результате в августе 2011 г. Муаммар Каддафи был свергнут, а 20 октября 2011 г. убит повстанцами.

В 2012 г. в Сирии начали происходить события по тому же сценарию, что и в Ливии. Президента Башара Асада объявляют диктатором, гонителем демократических свобод, появляется спонсируемая западом оппозиция. Страны НАТО вносят предложение в Совет Безопасности ООН ввести против Сирии санкции. Но Российская Федерация не допустила принятия никакой резолюции, наложила вето, к которому присоединился Китай и Индия. Россия защищает там свои государственные интересы в сфере нефти, газа, строительства и поставок вооружения.

В результате событий «Арабской весны» 2011 г. на Ближнем Востоке и Северной Африке усиливаются позиции «Алькайды», происходит рост исламского

фундаментализма, усиления позиций политического течения «Братья мусульмане». Последствием этого было создание в 2013 г. на части территорий Ирака и Сирии Исламского государства (ИГИЛ), которое включилось в гражданскую войну в Сирии в качестве самостоятельной силы, и стало центром прибежища и распространения терроризма и исламского фундаментализма.

Таким образом, в результате борьбы с международным терроризмом, а также в результате организации «цветных революций» и установления в странах лояльных режимов США, ее военный контингент, почти легитимно, оказался во всех точках земного шара. В результате чего устанавливается контроль над важнейшими нефтяными запасами, а для дальнейшего доминирования на международной арене, организуются конфликты в странах или вблизи границ своих исторических конкурентов.

Так в конце 2013 г. в начале 2014 г. на Украине организуется «революция достоинства», которая началась в связи с событиями «Евромайдана». 21 ноября 2013 г., в ответ на приостановку правительством подготовки к подписанию соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом, начались массовые акции протеста, которые сопровождались ожесточенными столкновениями с милицией в Киеве и в других городах. Это повлекло за собой государственный переворот. В феврале 2014 г. президент Украины Виктор Янукович бежал в Россию. К власти пришла группа лиц, проявлявшая большую активность на Майдане: Турчинов стал исполнять обязанности президента, Яценюк - премьером, Кличко - стал мэром Киева. Большую роль в политической жизни государства стала играть экстремистская националистическая организация «Правый сектор». МИД России выступило с критикой происходящих событий. Президент России В.В. Путин назвал протесты «подготовленными извне» и напоминающими не революцию, а погром. Участников Евромайдана поддержали США и страны Евросоюза. По словам американского публициста Стива Уайсмана, координацию финансирования «второй оранжевой революции» осуществлял госдепартамент США, а само финансирование шло через многочисленные фонды . Ситуация на Украине, характеризующаяся государственным переворотом, возрастающим влиянием националистических организаций, ростом антирусских настроений, напрямую затрагивала интересы РФ. В

связи с этим 1 марта 2014 г. Советом Федерации Федерального Собрания РФ было принято постановление № 48-СФ «Об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации на территории Украины». Россия продемонстрировала жесткую позицию по данному вопросу. В марте 2014 г. на юго-востоке страны и в Крыму начались массовые выступления противников новой власти. 16 марта 2014 г. на референдуме было принято решение о вхождении Автономной Республики Крым в состав Российской Федерации . 21 марта 2014 г. Федеральным собранием Российской Федерации был принят Федеральный конституционный закон № 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя». 27 марта 2014 г. Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов принял резолюцию, в которой заявила о незаконности крымского референдума. Отказ России принять требования западного сообщества привел к резкому охлаждению отношений с НАТО, Евросоюзом, Советом Европы и государствами-членами этих организаций, а в дальнейшем - к введению в середине марта 2014 г. против России первого пакета экономических санкций. В ответ на санкции со стороны запада Россия также ввела ограничительные меры.

В начале мая 2014 г. жители Луганской и Донецкой областей провели референдум, на котором большинство граждан проголосовало за создание независимых Луганской и Донецкой народных республик. В ответ на это Украинская Национальная Гвардия и регулярная армия начала «Антитеррористическую операцию» . Причем в этом вопросе опять обнаружилась разница подходов США и стран Запада, которые поддержали вооруженные действия сил Украины по наведению порядка, а в середине 1990-х гг. призывали Россию к немедленному прекращению боевых действий в Чечне и началу переговоров с полевыми командирами, что неоднократно со стороны правительства России предпринималось . В августе 2014 г. повстанцы предприняли широкомасштабное южное контрнаступление, осложнив положение украинских силовиков. После этого украинской стороной начал рассматриваться политический вариант урегулирования конфликта. 5 сентября 2014 г. в Минске были подписаны «Минские соглашения». Вторая попытка политического урегулирования кон-

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

фликта последовала после очередного контрнаступления ополченцев в феврале 2015 г. и окружением сил украинской армии и частей национальной гвардии под Дебальцевым. 11-12 февраля 2015 г. в Минске прошли переговоры «нормандской четверки» (лидеры России, Украины, ФРГ и Франции); итогом стало подписание соглашения из 13 пунктов. В их числе прекр а-щение огня на юго-востоке Украины с 00:00 15 февраля, отвод тяжелого вооружения от линии соприкосновения конфликтующих сторон и реформа, касающаяся Конституции ЛНР и ДНР. Огромная заслуга в подписании соглашения и очередной попытке урегулирования конфликта мирным путем принадлежит главе России В.В. Путину. При этом продемонстрирована жесткая позиция по защите своих собственных национальных интересов и интересов ЛНР и ДНР.

Таким образом, использование США метода (мягкой мощи) организации «цветных революций» привело к возрастанию конфронтации в Северной Африке (в Ливии), на Ближнем Востоке (Ираке, Сирии), в Восточной Европе (на Украине), что привело к разжиганию гражданских войн в этих странах. А также к образованию Исламского государства (на территории Сирии и Ирака) явившимся центром терроризма и исламского фундаментализма. Все эти события привели к огромному потоку беженцев в страны Европы. В соответствии с этим организация «цветных революций» и «бескровной смены режимов» является источником угрозы международной безопасности, а возникновение очагов конфронтации вблизи Российской Федерации является непосредственной угрозой национальной безопасности России.

Литература

1. Бжезинский З.Б. Вне контроля. Глобальный беспорядок накануне XXI в. М., 2002.

2. Бжезинский З.Б. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М.: Международные отношения, 1998.

3. Кузнецов А. Роль НАТО в событиях арабской весны 2011-2013 гг. // URL: http://www.geopoliti-ca.ru/article.

4. Кузьмин В. Роль США в осуществлении цветных революций в зарубежных странах // Зарубежное военное обозрение. 2008. № 9. С. 9-18.

5. Нарочницкая Н.А. Демократия XXI в.: перерождение смыслов и ценностей // Оранжевые сети: от Белграда до Бишкека. СПб., 2008.

6. Ореховская Н.Е. Современные «цветные революции»: социологическое измерение: Автореф. дисс. ... канд. социол. наук. Краснодар, 2012.

7. Почепцов Г.Г. Революция. com. Основы про-тестной инженерии. М., 2005.

8. Хроника событий на Украине. Евромайдан // URL: http://ukrainecry.com

9. Хроника событий на Украине. События в Крыму // URL: http://ukrainecry.com

10. Хроника событий на Украине. События на Юго-востоке // URL: http://ukrainecry.com

11. Шувалов А.А. Становление Российского Федерализма в контексте противодействия сепаратистским тенденциям // Вестник экономической безопасности. 2016. № 1. С. 351-358.

1. Bzhezinskiy Z.B. Vne kontrolya. Global"nyy bes-poryadok nakanune XXI v. M., 2002.

2. Bzhezinskiy Z.B. Velikaya shakhmatnaya doska. Gospodstvo Ameriki i ego geostrategicheskie impera-tivy. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1998.

3. Kuznetsov A. Rol" NATO v sobytiyakh arabskoy vesny 2011-2013 gg. // URL: http://www.geopoliti-ca.ru/article.

4. Kuz"min V. Rol" SShA v osushchestvlenii tsvetnykh revolyutsiy v zarubezhnykh stranakh // Zarubezhnoe vo-ennoe obozrenie. 2008. № 9. S. 9-18.

5. Narochnitskaya N.A. Demokratiya XXI v.: pe-rerozhdenie smyslov i tsennostey // Oranzhevye seti: ot Belgrada do Bishkeka. SPb., 2008.

6. Orekhovskaya N.E. Sovremennye «tsvetnye revo-lyutsii»: sotsiologicheskoe izmerenie: Avtoref. diss. ... kand. sotsiol. nauk. Krasnodar, 2012.

7. Pocheptsov G.G. Revolyutsiya. com. Osnovy protestnoy inzhenerii. M., 2005.

8. Khronika sobytiy na Ukraine. Evromaydan // URL: http://ukrainecry.com

9. Khronika sobytiy na Ukraine. Sobytiya v Krymu // URL: http://ukrainecry.com

10. Khronika sobytiy na Ukraine. Sobytiya na Yugo-vostoke // URL: http://ukrainecry.com

11. Shuvalov A.A. Stanovlenie Rossiyskogo Fede-ralizma v kontekste protivodeystviya separatistskim tendentsiyam // Vestnik ekonomicheskoy bezopasnosti. 2016. № 1. S. 351-358.

Тема № 4: «Цветные революции – угроза международной безопасности. История и механизмы возникновения».

Учебные вопросы:

1. Понятия гибридных войн.

2. Секреты «цветных революций».

Учебный вопрос.

Понятия гибридных войн.

Практика многих конфликтов современности, некоторые научные разработки позволяют рассматривать цветные революции в качестве важной составной части войн нового типа, которые чаще всего определяются как гибридные войны. В общем случае под гибридом (от лат. hibrida, hybrida – помесь) понимается организм или клетка, полученные вследствие скрещивания генетически различающихся форм.

В военно-политическом контексте понятие «гибридная война» может объединять широкий диапазон действий, осуществляемых противником с использованием военных и иррегулярных формирований с одновременным привлечением гражданских компонентов. В работах экспертов встречается близкое к этому понятие «войны управляемого хаоса», использование которого, как представляется, требует более четкого научного обоснования.

Широкое распространение получает также понятие «гибридные угрозы», которые определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей.

Конфликты нового типа

Стратегии гибридных войн и рекомендации по противостоянию гибридным угрозам в течение последних лет разрабатываются в США и НАТО, при этом делается вывод о принципиальных изменениях в характере войны. Суть изменений сводится к усилению влияния на подготовку, ход и исход гибридной войны как военной, так и иррегулярной составляющих контингента с одновременным привлечением потенциала гражданских компонентов.

Сегодня из научных статей понятия «гибридных войн и угроз» «перекочевывают» в некоторые официальные и рабочие документы США и НАТО. Например, в пункте 13 Итоговой декларации саммита НАТО, состоявшегося в Шотландии в начале сентября с.г., впервые на высоком официальном уровне говорится о необходимости готовить альянс к участию в войнах нового типа – гибридных войнах (hybrid warfare). По мнению специалистов альянса, такие войны включают в себя проведение широкого спектра прямых боевых действий и тайных операций, осуществляемых по единому плану вооруженными силами, партизанскими и другими иррегулярными формированиями при участии различных гражданских компонентов.

В интересах совершенствования способности союзников противостоять новым гибридным угрозам (hybrid warfare threats) в документе содержится требование наладить тесную координацию между министерствами внутренних дел, привлекать силы полиции и жандармерии для пресечения нетрадиционных угроз, связанных с пропагандистскими кампаниями, кибератаками и действиями местных сепаратистов. Проведение учений для отработки действий в гибридной войне называется одним из приоритетов альянса. В Латвии, в частности, для целей подготовки и координации таких учений создан специальный центр (Strategic Communications Centre of Excellence).

Понятие «гибридные угрозы» объединяет широкий диапазон враждебных обстоятельств и намерений, таких как кибервойна, сценарии асимметричных конфликтов низкой интенсивности, глобальный терроризм, пиратство, незаконная миграция, коррупция, этнические и религиозные конфликты, безопасность ресурсов, демографические вызовы, транснациональная организованная преступность, проблемы глобализации и распространение оружия массового уничтожения (ОМУ). В концепции НАТО, получившей название «NATO"s Bi-Strategic Command Capstone Concept» (2010), гибридные угрозы определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей.

Таким образом, для задач обеспечения национальной безопасности России в современных условиях важно учитывать возможность адаптивного и систематического использования одной из упомянутых или каких-то других угроз или комбинации нескольких из них противником, который преследует долговременные политические цели. Таким противником может быть отдельное государство, международная организация или группа заинтересованных стран, а также некоторые негосударственные акторы.

Оборона и наступление

Важным шагом альянса по подготовке к войнам нового типа является решение о формировании в составе Сил первоначального задействования (СПЗ) общевойсковых Сил быстрого развертывания (СБР) Very High Readiness Joint Task Force, находящихся в 48-часовой готовности к действию. Наряду с подразделениями сухопутных войск, авиации и флота, в их составе планируется иметь силы специальных операций.

Комплексный состав СБР позволяет предположить, что это формирование может привлекаться для решения двух принципиально разных задач. Одна из них будет заключаться в предотвращении диверсионно-разведывательных действий противника в угрожаемый период (если он будет), борьбе с иррегулярными формированиями на собственной территории. Другая задача может состоять в организации подрывной работы на территории противника за счет создания иррегулярных сетевых структур с привлечением заранее созданных людских и материальных ресурсов.

Наши отечественные специалисты (например, Ю.Н. Балуевский и М.М. Хамзатов в статье «Глобализация и военное дело», опубликованной в «НВО» № 27 за 2014 год) также предупреждают, что сегодня военные действия изначально предполагают согласованные точечные воздействия по ключевым элементам системы национальной безопасности противника на всей его территории разновидовыми (разноведомственными) тактическими группировками, управляемыми из единого стратегического центра. При этом тактическими единицами могут быть не только регулярные части и подразделения, но и разнотипные иррегулярные воинские формирования, и ЧВК, и даже сугубо гражданские структуры (например, организации из области высоких технологий).

Следует отметить, что стратегия гибридных войн разрабатывается на Западе в течение ряда лет (примерно с начала 90-х годов прошлого века), однако до сих пор нет четкого единого определения такой войны. Наряду с предложенным выше определением, в общем виде гибридной войной называют, например, вид партизанской войны, который объединяет современные технологии и современные методы мобилизации. Гибридная война определяется также как основной метод действий в асимметричной войне, ведущейся на трех выборочных видах поля боя: среди населения конфликтной зоны, населения в тылу и международного сообщества.

Гибридную войну можно определить и как совокупность заранее подготовленных и оперативно реализуемых государством действий военного, дипломатического, информационного характера, направленных на достижение стратегических целей. При этом важно отметить, что для гибридной войны нет необходимости разрабатывать новые системы оружия и военной техники, достаточно уже имеющихся в наличии.

Гибридная война включает в себя реализацию комплекса гибридных угроз различного типа: традиционные, нестандартные, масштабный терроризм, а также подрывные действия, в ходе которых используются различные, нередко инновационные технологии для противостояния превосходящей военной силе. Это могут быть, например, массированные кибератаки, действия в энергетической сфере и др.

Фактор цветных революций

Отдельное место в списке инновационных подрывных технологий занимают цветные революции (технологии управляемого хаоса). По мнению автора, политическим реалиям современности вполне соответствует формулировка, предложенная политологом Андреем Манойло: цветная революция – это «технология организации государственного переворота в условиях искусственно созданной политической нестабильности, когда давление на власть осуществляется в форме политического шантажа, а основной движущей силой таранного удара по власти выступает специально организованное молодежное протестное движение». Можно добавить, что от политического шантажа противоборствующие стороны переходят к силовым мерам воздействия, реализация которых может привести к развязыванию в стране гражданской войны, в ходе которой применяются технологии упомянутой выше гибридной войны.

Комплекс гибридных угроз формируется по заранее определенному стратегическому замыслу и воздействует на широкий спектр военных и гражданских целей противника, включая население страны-мишени. Конечная цель состоит в подрыве совокупной мощи государства, позиций и влияния правительства внутри страны и на международной арене. Таким образом, в отличие от других видов угроз комплекс гибридных угроз ориентируется строго на выбранный объект воздействия (конкретную страну-мишень), имеет четко определенный формат и заранее определенную конечную цель и представляет собой ядро стратегического замысла операции. Успешная реализация комплекс угроз зависит от наличия источника, способного обеспечить необходимые силы и средства, а также возможности доступа к ним. Такой синергетический эффект применения гибридных угроз обусловливает их особую опасность для всей системы обеспечения национальной безопасности страны.

Комплекс гибридных угроз обладает рядом характеристик, обеспечивающих его эффективное применение на всех этапах гибридной войны. Такой комплекс обладает гораздо большей разрушительной силой, чем простая сумма входящих в него угроз. «Кумулятивный эффект» от воздействия угроз этого вида обеспечивается реализацией системы комплексных и взаимозависимых подготовительных и исполнительных мероприятий, связанных с координацией деятельности значительного количества участников, действующих на территории страны-мишени и за ее пределами. Успеху способствует умелое использование факторов, обусловливающих высокую динамику развития обстановки и придания процессам необходимой направленности с использованием как невоенных, так и военных решений. В основе стратегии гибридных войн лежит целенаправленная работа по прогнозированию и стратегическому планированию.

Для организации противодействия важно заранее определить меры по обеспечению национальной безопасности и координации усилий по противодействию угрозам с международными организациями, например, с ООН, ОБСЕ, ОДКБ или ШОС, поддержка со стороны которых чрезвычайно важна для обоснования легитимности действий отдельной страны или группы государств. Весьма существенным является заранее обретенный международный консенсус в вопросе, какие действия могут считаться агрессией, например, в контексте возможного кибернападения, определения его источника и законных мер противодействия. Или как соотносятся вопросы обеспечения энергобезопасности с правом суверенного государства распоряжаться принадлежащими ему природными ресурсами. Особенно актуальной является задача выработки таких видов консенсуса в рамках ОДКБ и ШОС.

К числу наиболее важных характеристик гибридных угроз можно отнести:

– источники угроз – государство, террористическая организация, структуры транснациональной организованной преступности, олигархические кланы;

– состав угроз, который определяется возможностями и целями того, кто их формирует, а также уязвимыми местами объекта воздействия;

– масштаб или размах угроз, определяющий границы зоны их воздействия, которые зависят от количества и доступности объектов угроз, а также возможностей их предварительного вскрытия и изучения.

Комплексный характер гибридных угроз усложняет задачу вскрытия их источника, который, как правило, является анонимным. Создаваемая таким путем неопределенность позволяет существенно замедлить целенаправленную ответную реакцию со стороны страны, подвергшейся нападению, или международного сообщества.

Хотелось бы отдельно остановиться на наличии прямой связи технологий гибридных войн и цветных революций, которые взаимно дополняют друг друга.

Как правило, цветная революция представляет собой начальный этап гибридной войны. В дальнейшем события развиваются в рамках алгоритма адаптивного применения силы, когда мирные демонстрации оппозиции постепенно перерастают в жесткую конфронтацию с властями, вплоть до свержения правительства и гражданской войны. На каждом из этапов гибридной войны задействуется набор соответствующих гибридных угроз.

Борьба с новой угрозой

Целенаправленный характер и высокая динамика перехода гибридных угроз из категории потенциальных к реально действующим требуют тщательной предварительной проработки на государственном уровне мер по противодействию.

При этом, как представляется, важно иметь в виду следующие обстоятельства:

– в прошлом СССР, а затем Российская Федерация и ее союзники оказались достаточно уязвимыми для применяемых Западом подрывных технологий управляемого хаоса;

– в настоящее время разработаны и внедряются инновационные адаптивные технологии гибридных войн и гибридных угроз, представляющие угрозу национальной безопасности России;

– в рамках нормативно-правовой базы существующих организаций по обеспечению коллективной безопасности (ОДКБ) и в национальных законодательствах стран-участниц целесообразно дополнительно предусмотреть положения, позволяющие оперативно определить союзника, подвергающегося агрессии с применением нетрадиционных угроз в виде гибридных подрывных технологий, и оказать ему необходимое содействие;

– важной задачей России и ее союзников является понимание опасности и заблаговременная выработка адекватных мер противодействия. В системе обеспечения национальной безопасности страны важно своевременно вскрыть места, уязвимые для этого вида угроз, а также провести анализ с целью определить возможный состав гибридных угроз, которые могут быть сформированы для воздействия;

– принимаемые в этой сфере меры должны осуществляться в общем русле подготовки страны и Вооруженных сил ко всему спектру возможных конфликтов современности.

С учетом упомянутых обстоятельств необходимо научно-практическое обоснование влияния глобализации, особенностей внутренней обстановки в России и странах-союзницах на возможные способы применения гибридных угроз. Особое внимание следует уделить вскрытию уязвимых мест для применения этих технологий и выработке превентивных мер противодействия развязыванию гибридных войн против России и ее союзников. Меры по противодействию гибридным угрозам требуют взаимодействия с широким спектром партнеров – отдельными государствами и международными организациями, а также привлечения внутренних ресурсов, включая совершенную систему территориальной обороны, надежную защиту границ, а также привлечения бизнес-сообщества, образовательных учреждений, использования возможностей публичной дипломатии.

Необходимо выработать и внедрить в практику систему критериев и признаков, позволяющих оперативно, с использованием преимущественно количественных методов проводить оценку способности страны противостоять подрывной деятельности с целью исключить возможные попытки спровоцировать на территории России или отдельных ее частей гибридные войны.

Следует провести тщательный анализ уязвимых мест и возможного состава гибридных угроз, которые могут быть сформированы для воздействия против Российской Федерации в ходе гибридной войны.

Особое внимание должно быть уделено работе с молодежью, которая представляет собой первоочередной объект воздействия для технологов гибридных войн. На первом месте должны стоять задачи обеспечения ее занятости, вовлечения в работу организаций патриотической направленности, создания условий для занятий спортом, в том числе технологически продвинутыми видами спорта, например, авиационным и автомотоспортом. Серьезная угроза может быть связана с деятельностью неконтролируемых молодежных структур, например, организаций футбольных болельщиков-«фанатов», которые могут подпасть под влияние радикальной оппозиции или криминала.

Еще одним уязвимым местом может стать недостаточная культурная ассимиляция мигрантов, ведущая к созданию этнических анклавов в крупных городах и в регионах. Использование современных информационно-коммуникационных технологий позволяет в рамках сетевой организации оперативно создавать с участием мигрантов мощные источники дестабилизации обстановки в различных районах страны.

При подготовке гибридной войны ее потенциальные участники заблаговременно объединяются в сеть, которая охватывает столицу, другие крупные города, а также регионы. При этом для сетевых форм управления подготовкой и развертывания действий характерно отсутствие единого центра, это полицентрические структуры. Сетевая организация имеет горизонтальную архитектуру, для которой в отличие от жесткой иерархической пирамиды присущи взаимосвязанность ячеек (групп) сети и непрерывный обмен информацией между ними в масштабе времени, близком к реальному. Это обеспечивает выживаемость и работоспособность всей структуры в хаосе гражданской войны, как, например, в Ливии и Сирии.

В современных условиях угроза развязывания гибридной войны против Российской Федерации и ее союзников приобретает вполне конкретные очертания. В США и в штабах НАТО разрабатываются соответствующие концепции, создаются необходимые силы и средства, продолжаются попытки обеспечить контроль и влияние на внутреннюю оппозицию с целью ее радикализации в нужный момент.

В этих условиях требует особого внимания своевременное вскрытие комплекса проводимых мероприятий по подготовке противника к гибридной войне, начиная от планирования первоначальных этапов ненасильственных действий и вплоть до перехода к жесткой силовой конфронтации.

В рамках таких мероприятий стороной-агрессором реализуются следующие шаги:

– поиск источников устойчивого финансирования протестного движения, а затем вооруженных формирований как со стороны внешних заинтересованных сил, так и с использованием внутренних возможностей;

– выявление протестных общественных групп, способных участвовать в планируемых акциях ненасильственного, а затем и силового характера, вплоть до гражданской войны;

– определение практических лозунгов, максимально приближенных к реальным требованиям протестных общественных групп, действия которых в итоге могут использоваться для делегитимации и слома существующей власти;

– определение политических объединений и подготовка лидеров, способных возглавить политический протест;

– подготовка в специализированных лагерях полевых командиров и боевиков для силовых акций, организация мобилизационных пунктов за рубежом и маршрутов перебросок наемников;

– обеспечение поддержки оппозиции и осуществление ее экспансии в регионы, прежде всего за счет координированного использования контролируемых оппозицией электронных отечественных и зарубежных СМИ. Немаловажное место отводится завоеванию поддержки со стороны международных организаций и международной общественности;

– организация сетевых структур управления подрывными действиями, снабжения, связи и мониторинга обстановки.

С учетом масштабов и реального характера угрозы успешное решение комплекса задач по обеспечению национальной безопасности России и ее союзников может быть достигнуто за счет консолидации общества, укрепления национальной обороны, развития связей с союзниками и партнерами, умелым использованием потенциала существующих конструктивных организаций обеспечения международной безопасности и решительным противодействием попыткам деструктивного влияния в сфере международных отношений.

Учебный вопрос.

Секреты «цветных революций».

В условиях глобализации мир не стал более стабильным и предсказуемым. Наоборот, его главными характеристиками стали турбулентность, состояние хаоса и возросший потенциал конфликтности. Важнейшим проявлением сжатия «тисков турбулентности»1 стали события, произошедшие в2011 году в ряде стран Северной Африки и Ближнего Востока.

Получившие название «арабские революции», эти события далеко не случайность, тем более - не стихийный протест «грезящих о демократии», а следствие реализации конкретных проектов по глобальному переустройству мира. Одним из спо-собов и технологий осуществления таких проектов являются «цветные революции» (ЦР), в зависимости от ситуации подаваемые как «оранжевые», «тюльпановые», «жасминовые» и т. п.

Это утверждение, к великому сожалению, не имеет ничего общего с модой на конспирологию. Оно базируется на конкретных фактах, о которых и пойдет речь. Ниже, не вдаваясь в анализ сложнейшего комплекса внутренних и внешних факторов, которые лежат в основе любых революций, остановимся на сути и технологиях ЦР как особого феномена протестного движения.