Собор трех святителей. Собор трех святителей: почему именно эти три человека так важны для Церкви

Три Святителя

Исторические данные

Общие данные

ЭУ

реал

док

Бронирование

Вооружение

Артиллерия

• x4 - 305-мм/40;
• x8 - 152-мм/45;
• x4 - 120-мм/45;
• x10 - 47-мм/43;
• x10 - 37-мм;
• x2 - 64-мм.

Минно-торпедное вооружение

• x6 - 18" (457-мм) ТА.

Однотипные корабли

Двенадцать Апостолов

История создания

Эскадренный броненосец «Три Святителя» после вступления в строй

Началу постройки Трёх святителей предшествовала переписка вице-адмирала А.А. Пещурова с петербургским начальством. В своём рапорте он выразил обеспокоенность слишком большой осадкой (8,5 м) существующих в настоящее время, а также строящихся броненосцев. Пещуров поручил младшему судостроителю Николаевского порта К. К. Ратнику, который в то время наблюдал за строительством броненосца Двенадцать Апостолов , составить эскиз броненосца с осадкой в полном грузе не более 7,5 метров. Также броненосец должен был иметь главную артиллерию, как и у Двенадцати Апостолов , и ещё более развитую вспомогательную. Ходатайствуя о немедленном рассмотрении проекта, который был приложен к рапорту, Пещуров просил отдать разработку детальных чертежей Ксаверию Ксавериевичу Ратнику, для того чтобы до конца 1890 года их утвердить и вовремя заказать все нужные для постройки корабля материалы.

В 1889 году эскиз нового броненосца с водоизмещением 9250 т для Черноморского флота поступил члену Морского тех. комитета (МТК) Э. Е. Гуляеву. Сравнение проекта К. К. Ратника со строящимися Наварином и Двенадцатью Апостолами , а также тщательная проверка всех расчетов заняла более 8 месяцев, и только 11 июля 1890 года судостроительный отдел МТК зачитал «справку» конструкторского бюро по этому вопросу. В документе сообщалось, что при равенстве водоизмещения и осадка, весовую нагрузку Ратника распределили иначе: добавлено 300 т на механическую установку и топливо, 60 т на артиллерию, а масса бронирования снижена на 250 т за счет ослабления брони нижнего каземата - до 127 против 305 мм на Наварине . Запас водоизмещения, который принял К. К. Ратник, посчитался сомнительным ввиду неоправданного уменьшения массы некоторых статей о нагрузке. После уточнения последней, из статей выяснилось, что перегрузка составляет 166 т.

Спустя год, 4 сентября 1891 в Николаевском адмиралтействе было начато строительство броненосца.

Описание конструкции

Длина броненосца составляла 113,1 м по ватерлинии , 115,2 м - полная, ширина составляла 22,3 м, осадка 8,7 м. Водоизмещение броненосца было 13318 т., это было на 800 т больше, чем разрабатывалось для её передвижения.

Эскадренный броненосец «Три Святителя»: а - продольный разрез; б - план верхней палубы.

Три Святителя был значительно больше чем Наварин , будучи длиннее на 7, 2 м, шире на 1, 8 м, а также имел водоизмещение на 3000 т больше.

Энергетическая установка

Три Святителя имел на своём борту две трехцилиндровых вертикальных паровых машины, которые были сделаны британской фирмой «Humphreys & Tennant». Обе машины вместе имели проектную мощность в 10 600 лошадиных сил. 14 цилиндрических котлов обеспечивали работу двигателя при давлении 883 кПа; 9 кг/с см 2 , который управлял 4 лезвиями гребных винтов.

На ходовых испытаниях, максимальная производительность достигла 11 308 МГП, а также максимальная скорость равнялась 16, 5 узлам. Броненосец был загружен на 1000 т угля при полном грузе, что предлагало 2250 миль.

Три Святителя имел генератор на 305 кВт, но этого не хватало для предоставления полной мощности для одновременной работы всего электрооборудования.

Бронирование

Три Святителя был первым из русских кораблей, имевших гарвеевскую броню. Она была сделана компанией «Vickers» в Великобритании, а также французскими фирмами «Schneider ET CIE» и «Saint Chamond». Максимальная толщина брони на ватерлинии в поясе составляла 457 мм, которая сводилась к 406 мм на траверзе . Это была самая толстая броня из всех, которые когда-либо имели российские линкоры .

Схема бронирования и вооружения броненосца, приведенная в британском альманахе Brassey’s Naval Annual 1896

Вооружение

Главный калибр

Вооружение ГК составляли четыре 305-мм орудия, созданные на Обуховском заводе . Расположены они были в двух башенных артиллерийских установках. Каждая башня имела угол в 270°. Пушки имели скорострельность 1 выстрел за 1 минуту 45 секунд, боезапас по 75 выстрелов на ствол.

Средний калибр

Вооружение среднего калибра состояло из восьми 152-мм орудий 45-го калибра, которые располагались в каземате на верхней палубе. Углы вертикальной наводки составляли +20° и -5°. Максимальная дальность выстрела составляла 11 500 м.

Вспомогательный калибр

Противоторпедное вооружение состояло из орудий нескольких калибров: четыре 119-мм скорострельных орудия (от 12 до 15 выстрелов в минуту), которые были установлены на углах надстройки. Снаряд такой пушки весил около 20 кг. Максимальная дальность выстрела составляла 10 000 м. Скорострельность от 12 до 15 выстрелов в минуту.

Также, в количестве десяти штук имелись 47-калиберные пушки, они располагались: шесть между 119 мм орудиями, две на переднем конце надстройки и ещё две в амбразуре кормовой части конкурса. Они выпускали снаряд, весивший 1, 5 кг на 1850 м.

Сорок 37-мм орудий находились: восемь в каждой из боевых вершин, восемь в верхней части надстройки двенадцать в малых корпусах бойниц на носу и на корме. Расположение ещё четырёх орудий является неопределённым. Снаряд весил всего лишь 0, 5 кг. Макс. дальность выстрела 2778 м.

Торпедные аппараты

На броненосце имелись также и шесть 457-мм ТА, выпускавшие торпеды на 900 метров при скорости 25 узлов, а также 600 метров при скорости 29 узлов. Но в скоре они были сняты.

Модернизации и переоборудования

Значительное переоборудование в 1911-1912 гг.

4 июня 1908 года состоялось совещание под председательством адмирала Дикова по вопросу перевооружения линкоров Черноморской эскадры Двенадцать Апостолов , Георгий Победоносец , Синоп и Три Святителя . Выслушав доклад врио главного корабельного инженера полковника А. Н. Крылова, пришли к заключению о целесообразности замены артиллерии только на последнем, чтобы ввести его в состав бригады линейных кораблей, в которой вполне боеспособным был лишь Пантелеймон , а Евстафий и Иоанн Златоуст еще достраивались. Накануне (3 июня) выполнили опытное определение остойчивости Трех Святителей , нормальное водоизмещение которого определили в 13415 т (запас угля 750 т) при средней осадке 8,7 м, что соответствовало фактической перегрузке «только» 935 т и переуглублению 0,4 м. Начальная поперечная метацентрическая высота оказалась при этом равной 1,7 м, ее признали удовлетворительной.

В период с ноября 1911 г. и до августа 1912 г. было множество различных предложений по реконструированию корабля, в том числе и предложение о замене устаревшей гарвеевской брони на так называемую Крупповскую броню, а также любую другую новую броню. Это было предложено для того, чтобы усилить бронирование основных орудий и башен. Но оно было отклонено, так как стоимость всего переоборудования была слишком велика. Изменились следующие параметры:

Мачты и боевые вершины были заменены полюсными мачтами и все лёгкие пушки и торпедные аппараты были сняты, кроме двух 47-мм пушек.

4, 7-мм орудия были заменены четырьмя экранированными 152-мм орудиями на крыше верхнего каземата

Общий вид корабля после перевооружения

Верхний каземат был изменён для того, чтобы вместить две дополнительных 152-мм пушки и была уменьшена в размерах надстройка.

Максимальная высота орудий была изменена до 25°, а их бриджи и грузоподъёмные механизмы модернизированы для повышения скорости стрельбы, чтобы уменьшить перезарядку до 45 секунд за выстрел.

Все эти изменения имели эффект понижения водоизмещения почти на 100 т, и поэтому броненосец мог развивать лишь скорость в 16 узлов на её пост-реконструкционных испытаниях.

История службы

Первая мировая война

Утром 17 ноября 1914 года Три Святителя в сопровождении преддредноутов Евстафий

Линейный корабль «Три Святителя» на рейде Севастополя

25 апреля броненосцам наконец удалось повторить бомбардировку фортов Босфор. В дальнейшем Три Святителя вместе с другими броненосцами блокировали форт Босфор, поддерживали операцию в Трапезунде, а также обстреливали угольные разработки в Зонгулдаке.

К сожалению, для подписания Брестского мира русским войскам было необходимо сдать Севастополь немецкой армии. Goeben вошёл в центральную базу флота, считая себя победителем и на всех броненосцах в бухте были подняты кайзеровские флаги. Больше линкоры в море не выходили.

Праздник трёх святителей (Василия, Григория и Иоанна) в 2017 году – 12 февраля. Почему мы вспоминаем их в один день? Читайте об этом в нашей статье!

Праздник трёх святителей в 2017 году – 12 февраля

Василий, Григорий и Иоанн столь часто поминаются вместе, что отдельно мыслятся уже с трудом. Вместе с тем они, как Петр и Павел, во многих аспектах являются яркими противоположностями. Выяснение этих противоположностей не разрушает, но, наоборот, подчеркивает то единство, которое им подарено в Духе Святом и которое так органично вошло в сознание Церкви.

Главное место в этом маленьком соборе святителей можно все же отдать Василию. Все, что есть у Григория и Иоанна, есть и у него. Они борцы с ересями – и он; они яркие проповедники Слова – и он. Мужественный дух, любовь к пустыне, скромный быт, глубокое постижение догматов – все это и многое другое у трех отцов общее. Все трое вышли из святых семейств. Их матери, отцы, братья составляют целые созвездия удивительных в святости личностей.

Но Василия отличает высочайшая степень самодисциплины. Василий – организатор, чего не скажешь о Григории и Иоанне или скажешь с натяжкой. Всюду, куда приходил Василий, он оставлял после себя строгую иерархию и порядок. Сам он, без сомнения, был харизматичным человеком, но полагался в церковной практике на далеко не одну лишь силу личного влияния и духовные дары. Дисциплину и устав, закон и организацию – порядок, одним словом, вносил Василий Великий всюду. А ведь дела в Церкви тогда были подобны ночному бою, где всякий разил своих и чужих, ничего не видя и не понимая.

Ум и познания Василия позволяли ему стать ученым, воля и строгость могли сделать из него настоящего монаха, подобного Антонию. Но он пожертвовал всеми талантами ради борьбы за Церковь. Глубоко спрятал он душевную мягкость, чтобы стать несокрушимым, и лишь втайне, подобно другу – Григорию, мог тосковать о жизни безмятежной, о пустыне и уединении. Мало кому понятно, что значит, любя Писание и безмолвие, пожертвовать собою и броситься в гущу борьбы за Церковь и ее догматы, не имея покоя, рискуя жизнью, сгорая ежедневно.

Совсем другой был Иоанн, и уж еще более отличным от первых двух предстает Григорий. Иоанн – народный любимец и вождь, но он – вне системы. Епископы его не любят, причем не только еретические епископы. Двор вне себя от его поучений и обличений. После себя Златоуст оставляет имя, слово и память, но не организацию, не боевое построение. Его друзья и ближайшее окружение после изгнания Иоанна попадают в немилость и становятся жертвами. И это не упрек, а подчеркивание несхожести, ибо во Христе каждый воин воюет как умеет.

А Григорий – это созерцатель. Он, конечно, живет среди людей и назидает паству, поскольку носит высший сан. Но он тяготится саном, тяготится тем, чего так жадно ищут недостойные сана. Епископский омофор становится причиной обиды Григория на Василия. Последний все, не исключая и дружбы, подчиняет интересам Церкви и, по сути, принуждает друга стать архипастырем в тяжелый для Церкви момент. Как проповедник Григорий не столько увещевает и говорит, сколько поет. Именно на сладкий голос его вещаний, называемых Церковью «пастырской свирелью», люди, зараженные заблуждениями, стекаются в ограду Церкви и принимают Православие.

У Василия нет свободного времени. Григорий на досуге пишет стихи. Иоанн толкует послания Павла, и сам апостол языков является ему, чтобы разъяснять сложные места своих посланий. Трудно найти трех людей, более психологически несхожих между собою.

Тот конфликт, который свел память трех святителей воедино, очень даже понятен. Люди способны все самое святое превратить в предмет пререканий и ссор. Коринфяне ссорились, говоря: «Я Павлов, а я Аполлосов» (см.: 1 Кор. 3: 4). Тогдашние христиане затеяли спор, кто из трех больший и славнейший. Вся сложность в том, что при взгляде на каждого в отдельности каждому, без сомнения, можно присуждать первенство.

Рассмотри жизнь Василия (а каждый из нас обязан это сделать), вникни в нее, и ты воскликнешь: «Велик Василий! Кто подобен ему во святых?!» Но начни следом рассматривать образ Иоанна, и вскоре с изумлением произнесешь: «Нет такого, как Иоанн!» Если же вчитаешься в слова Григория и в тишине рассмотришь смиренные черты этого обладателя небесного ума, то забудешь всех, кого хвалил перед этим, говоря: «Моли Бога о мне, чудный Григорие!» Большего среди них нет. Нет именно потому, что они разные.

В красоте и точности слов нет равного второму Богослову. А в ревности о славе Божией со Златоустом встанет рядом, быть может, только Илия Фесвитянин. Василий же не просто борец, и аскет, и мудрец, и начальник монахов. Он еще и военачальник, умеющий собрать многих разрозненных борцов и превратить их в войско. Все трое велики, и велики по-разному.

У Церкви во все эпохи должны быть и организаторы, и пламенные ораторы, и тихие созерцатели. Горе Церкви и народу Божиему, если кого-то из этих трех нет у нее в одну из эпох. Трижды горе Церкви, если никого нет! Тогда за привычной и благообразной наружностью усиливаются и умножаются лютые болезни, и некому исцелить их.

Всякий муж, поставленный Богом на священную степень, должен испытать себя на предмет того, какой из этих трех талантов более соответствует его душевному складу и опыту. Не может быть, чтобы ничто из упомянутого не относилось хоть как-то к каждому из пастырей. Но и соединение всех трех дарований в одном лице решительно невозможно!

Проповедник, организатор, уединенный молитвенник.

Усмиритель людского моря, сын битвы и сын молитвенной тишины.

Что-то одно из трех.

Если человек командует другими, распоряжается, управляет, пусть смотрит на образ Василя Великого. Он должен не только управлять, превращая все пять пальцев правой руки в указательные, но должен также запасаться всякими знаниями, как это делал Василий. Должен любить пост и книги, в уединении должен черпать силы для борьбы за Истину среди многолюдства.

Если человек проповедует вовремя и не вовремя, как и заповедал Павел апостол, пусть убежит от празднословных трапез и заискивания перед богатыми, по образу Златоуста. Пусть к чтению и проповеди присоединит горячее служение литургии и обильную милостыню, по примеру великого отца, и пусть пожертвует всем для того, чтобы его уста стали устами Слова.

Если же любит уединение человек, любит долгие молитвы и с неохотой отрывает ум от небес ради дел земных, пусть глянет на Григория. Тот, как ни страдал, но оставлял пустыню и занимал кафедру, если Церковь того требовала. Тот пренебрегал своим ради общего и шел трубить в серебряные трубы проповеди, чтобы пали толстые стены Иерихона.

Что-нибудь одно, пусть в самом скромном количестве, должно быть у каждого мужа, носящего льняной ефод. В обновлении памяти относительно этой истины, быть может, и заключается главный смысл совместного почитания Церковью Василия, Григория и Иоанна.

30.1.1084 (12.02). - Собор трех великих святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста

В XI веке в царствование благочестивого Императора Алексея Комнина возникли в горячие споры между христианами. Одни говорили, что выше по достоинству святитель (память 1 января), другие выше его ставили святителя (память 14 сентября), третьи возвеличивали святителя Григория Богослова (память 25 января).

Святителя Василия Великого почитали как мужа твердого нрава, замечающего и искореняющего все согрешения, и как аскета в личной жизни, чуждого всего земного; ниже его ставили Иоанна Златоуста как имевшего отличные от указанных качества: он был расположен к помилованию грешников и скоро допускал их к покаянию. Другие, наоборот, возвышали Иоанна Златоуста, как мужа человеколюбивого, понимающего слабость человеческого естества, и как красноречивого оратора, наставлявшего всех на покаяние и в то же время отделявшего грех от грешника и неустанного боровшегося с грехом; поэтому и почитали его выше Василия Великого и Григория Богослова. Почитатели же святого Григория Богослова утверждали, что он своим искусным истолкованием Священного Писания превзошел всех славнейших представителей эллинской мудрости, как ранее живших, так и современных ему. Так в народе произошло разделение на василиан, григориан и иоаннитов, которые только по этой благочестивой причине стали враждовать между собой.

Три святителя, святым душам которых была тяжела такая рознь, явились евхаитскому епископу Иоанну и сказали: «Мы - едино у Господа Бога нашего; нет между нами ни первого, ни второго; повели враждующим из-за нас прекратить спор и не разделяться; соедини в один день память о нас, передавши верующим, что все мы - едино у Бога».

Епископ Иоанн тут же известил враждующих о видении, примирил их и установил праздник в честь трёх святителей 30 января по православному календарю. В этот день мы прославляем трёх высочайших угодников Божиих и называем святителя Василия великим и священноявленным, церковным светилом и огненным столпом, верных освещающим и врагов попаляющим. Святителя Григория называем божественным и богоглаголевым умом небесным; святителя Иоанна называем златословом всезлатным, Христовыми устами, рекою духовных дарований.

Было это явление трех святителей в 1084 г. Так три великих столпа Церкви преподали нам необходимый урок любви и единомыслия в вере при возможном наличии у каждого из нас своих особых даров, талантов, способностей. Эти дары Божии должны сочетаться и слагаться воедино на благо Церкви, а не быть предметами абсолютизации, гордыни, разрывов и расколов.

Игуменья Спасо-Елеазаровского монастыря Елисавета (Беляева) рассказывает :

«И по жизни, с человеческой точки зрения, и по служению, и по дарам, которые Господь им дал, это были величайшие Учители вселенские. Если Апостолы просветили весь мiр и созиждили Церковь, камень которой есть Христос, то Три учителя и Святителя Василий, Григорий и Иоанн – для всей вселенской Церкви стражи истинного Православия. И величие этих Святых, наверное, никогда никем не будет превозойдено из тех, кто подвизался на земле ради Христа. Их свет веры виден на всю Вселенную.

И что удивительно, на Псковщине, в нашем убогом местечке, Господь отметил это место – именно здесь совершается поклонение Трем святителям. Когда Преподобный Ефросин (Елеазар) был в Константинополе, у него были определенные цели и задачи путешествия – выяснение некоторых вопросов обряда Православного Богослужения. А миссия оказалась другой: Патриарх Геннадий II, дав ему в дар икону Божией Матери Цареградская, благословил собрать учеников и на этом месте, на псковской земле создать Святую обитель.

Преподобный Ефросин пришел в пустынное место, где уже была немногочисленная братия, поселился на Святой горе. Мечтая провести свою жизнь наедине, безвестно, построил первую церковку Онуфрия Великого, дав понять, что это будет пустынный монастырь, уединенный, где монахи будут искать только духовной жизни и единения с Богом, как можно дальше пребывая от мiра. И как всякий подвижник, устрояя обитель, он молился Господу, какой же соборный храм построить в обители и в честь кого он должен быть? После долгой молитвы Преподобному Ефросину было видение Трех святителей на том месте, где стоит наш Трехсвятительский Собор . Причем удивлен был Ефросин, удивлена была и братия: место было показано за пределами пустыни, на берегу реки, в неудобном месте. Но Господь указал именно так. При жизни Преподобного Ефросина на том месте, где явились ему Три вселенских Святители, началась постройка Трехсвятительского Собора. Есть монастырское предание, что и сам Собор был показан в видении Ефросину. Дивны пути Божии! Почему это место посетили Три светильника вселенских, почему они его отметили, почему именно здесь соблаговолили, чтобы на этом месте было поклонение? Конечно, до сей поры это остается тайной, думаю, до поры».

Мать Елисавета убеждена, что «Господь откроет мiру эту тайну и явит ее нам, когда придет время пришествия Господня. Но то, что здесь Три Святители явили знамение свое в России на этом месте – это великое благо для всей Псковской земли... Мы пока до конца не осознаем величие и святость этого места, похоже, что у этого места какое-то особое предназначение пред Господом. Может быть, смысл того, что здесь задумано Господом, еще и не совершилось до конца. Даруя такое знамение маленькому пустынному монастырю, Господь, возможно, предполагает особое значение этого места не только для нас, но и для Вселенной. Все Три Святителя были епископами Константинопольской Церкви, прославляемы и почитаемы в своих пределах, но то, что они духом и явлением своим отметили это Святое место, и говорит о его вселенскости.

Именно Спасо-Елеазаровский монастырь является родиной . Россия есть символ вселенскости Православия, и является для всего мiра тем самым сокровищем, тем самым ковчегом, в котором будет совершаться спасение всего человечества. Иначе не было бы здесь и знамения такого, и такого явления Трех Святителей, столпов Православной Церкви. Объяснение этому может быть только одно: Россия действительно является Третьим Римом, тем самым государством, в господство которого входит сам Иисус Христос. И место Спасо-Елеазаровского монастыря, избранное этими светильниками веры, отмечено Господом как центр, не государственный и общественный, а духовный... А какое слово изречет эта Святая обитель мiру на конец веков, мы еще не знаем, но предназначение у этого места великое...».

Обсуждение: есть 1 комментарий

"Я...трепещу, когда подумаю, какие Имена хулят те, которые восстают на Духа!»(св. Григорий Богослов).
Но, видимо, не трепещут нынешние архиереи во главе с Патриархом Кириллом,называющие "братом" иезуита и еретика - римского папу, так и не отрёкшегося от ереси католицизма и не покаявшегося в хуле на Духа Святого!

К ИСТОРИИ ПОЧИТАНИЯ ТРЕХ СВЯТИТЕЛЕЙ И ПРОИСХОЖДЕНИЯ ИХ ПРАЗДНИКА

30 января (12 февраля по новому стилю) Православная Церковь празднует память святых Вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. В Греции со времен турецкого владычества — это день Образования и Просвещения, праздник всех учащих и учащихся, особо отмечаемый в университетах. В России в домовых храмах духовных школ и университетов в этот день по традиции совершается необычное последование - многие молитвы и песнопения исполняются по-гречески.

Три Святителя жили в IV-V веках, на перекрестке двух культур - гигантов, античной и византийской, и стояли в центре великой мировоззренческой трансформации, которая происходила на территории всей Римской империи. Они стали свидетелями решающего для судеб христианства IV века момента столкновения языческой и христианской традиций, и наступления новой эпохи, завершившей духовные искания позднеантичного общества. В смуте и борениях перерождался старый мир. Последовательное издание ряда указов о веротерпимости (311 г., 325 г.), запрещение жертвоприношений (341 г.), закрытие языческих храмов и запрет под страхом смертной казни и конфискации имущества посещать их (353 г.) были бессильны перед тем, что сразу же за церковной оградой начиналась прежняя языческая жизнь, все еще действовали языческие храмы, учили языческие учителя. Язычество инертно бродило по империи, хотя и подобно живому трупу, гниение которого началось, когда поддерживающая рука государства (381 г.) отдалилась от него. Языческий поэт Паллад писал: «если мы живы, тогда мертва сама жизнь». Это была эпоха всеобщего мировоззренческого беспорядка и крайностей, обусловленных поиском нового духовного идеала в восточных мистических культах орфиков, митраистов, халдеев, сиббилистов, гностиков, в чистой умозрительной неоплатонической философии, в религии гедонизма - плотского наслаждения без границ - каждый избирал свой путь. Это была эпоха, во многом схожая с современной.

Именно в такое непростое время пришлось проповедовать Трем Святителям религию самоотвержения, аскезы и высокой нравственности, принимать участие в решении вопроса о Святой Троице и борьбе с ересями IV века, толковать Священное Писания и произносить пламенные речи на памяти мучеников и церковные праздники, активно заниматься общественной деятельностью, возглавлять епископские кафедры Византийской империи. До сегодняшнего дня Православная Церковь служит Литургии, сердцевины которых - анафоры (Евхаристический канон) составлены Иоанном Златоустом и Василием Великим. Молитвы, которыми молились Василий Великий и Иоанн Златоуст, мы читаем на утреннем и вечернем правиле. Студенты и выпускники классического отделения филологического факультета Университета могут с радостью в сердце припомнить, что и Григорий Богослов, и Василий Великий в свое время также получили классическое образование в Афинском университете и изучали античную словесность, были лучшими друзьями. Григорий говаривал в шутку: «Ища познаний, обрел я счастье…испытав то же, что и Саул, который в поисках ослов своего отца обрел царство (греч. basileivan)». Все трое стояли у истоков новой литературной традиции, участвовали в поиске нового поэтического образа. Позднейшие писатели нередко черпали образы из их произведений. Так, строки первого ирмоса Рождественского канона Космы Маиумского (VIII век) «Христос раждается, славите. Христос с небес, срящите. Христос на земли, возноситеся. Пойте Господеви вся земля…», звучащего в храмах начиная с подготовительного к празднику периода Рождественского поста, заимствованы из проповеди Григория Богослова на Богоявление. Прозвания Трех Святителей дают им как нельзя более точные личностные определения: Великий - величие учителя, воспитателя, теоретика; Богослов (только трое подвижников за всю христианскую историю были удостоены этого именования - возлюбленный ученик Христа, св. евангелист Иоанн, св. Григорий и св. Симеон Новый, живший в XI в.) - боговдохновенность поэта скорби и страданий и богослова жизни скорее, нежели догматиста; Златоуст - золото уст подвижника и мученика, пылкого и язвительного оратора, талантливого и блистательного. Жизнь и творения Трех Святителей помогают понять, как происходило взаимодействие античного наследия c христианской верой в сознании интеллектуальной элиты римского общества, как закладывались основы единения веры и разума, науки, образованности, не противоречащего подлинному благочестию. Ни в коем случае не отрицали святители светской культуры, но призывали изучать ее, «уподобляясь пчелам», которые садятся не на все цветы равно, и с тех, на которые нападут, не все стараются унести, но, взяв, что пригодно на их дело, прочее оставляют нетронутым» (Василий Великий. К юношам. О том, как пользоваться языческими сочинениями).

Хотя жили Три Святителя в IV столетии, однако их общий праздник стали отмечать гораздо позднее - только с XI века. Памяти каждого из них по- отдельности праздновали и раньше, но в XI веке произошла вот какая история. Согласно повествованию - синаксарю, помещенному в cовременных греческих и славянских служебных Минеях под 30 января, в царствование византийского императора Алексея Комнина, в 1084 году (по другой версии 1092 г.), в столице Византийской империи - Константинополе вспыхнул спор о значимости Трех Святителей в среде «самых образованных и искуснейших в красноречии людей». Одни ставили выше Василия Великого, другие Григория Богослова, третьи - Иоанна Златоуста. Тогда эти иерархи явились Иоанну Мавроподу, митрополиту Евхаитскому, выдающемуся песнописцу того времени (в рукописях сохранилось около двухсот его канонов святых. Сегодня мы читаем перед Причастием его канон Ангелу-хранителю), заявили о своем равенстве пред Господом, повелели праздновать их память в один день и сочинить гимны для общего последования. После видения Мавропод составил службу на 30 января, т.к. все трое вспоминались именно в этом месяце: Василий Великий - 1.01, Григорий Богослов - 25.01, перенесения мощей Иоанна Златоуста - 27.01. Рассказ составителя синаксаря у некоторых ученых вызывает сомнение. Он не встречается в других византийских источниках; более того, неизвестно, был ли жив Мавропод во время правления Алексея Комнина. Однако это событие уже вошло в сокровищницу церковного Предания.

12 февраля мы празднуем Собор вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Любовь верующих к этим подвижникам была столь велика, что в Церкви произошли разделения. Одни именовали себя василианами, другие григорианами, третьи – иоаннитами. Божьим Промыслом в 1084 году три святителя вместе явились митрополиту Евхаитскому Иоанну и объявили, что равны перед Богом. С того времени им установлен общий день памяти.

Поймал себя на мысли, что если бы меня спросили: «А чем вы докажете, что именно православие является истинной верой во Христа, осененной благодатью Святого Духа?» – то я бы, наверное, ответил: «Потому что именно в Православной Церкви жили, служили и подвизались, такие люди, как святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст». Само появление подобных подвижников в Церкви уже лично для меня является физическим, биологическим, историческим и духовным доказательством существования Бога и пребывания Его благодатных даров именно в православии.

Ответ, наверное, такой…

Исследуя жития святителей, можно сделать вывод, что эти люди искали в жизни только одного – Бога. Больше ничего им не было важно. Они сознательно отсекли от себя все блага мира для того, чтобы ничто не мешало им двигаться по лестнице вверх – в небо – к Господу Богу.

Они, будучи юношами из богатых семей, могли бы подыскать себе достойных и красивых девушек, но вместо этого уходят в пустыню для совершения подвигов. Когда их пытаются рукоположить во священники, они, почитая себя недостойными, уходят в пустыню еще дальше. Став епископами, ведут практически нищенский образ жизни. И когда наступает время испытаний, то непоколебимо, бесстрашно и бескомпромиссно отстаивают чистоту православной веры.

И «камертоном» для данной статьи можно, наверное, стать диалог святителя Василия Великого с префектом Модестом, который по приказу императора Валента под угрозами пыток и смертной казни пытался склонить святого к принятию арианства.

Святитель ответил префекту: «Все это для меня ничего не значит, тот не теряет имения, кто ничего не имеет, кроме ветхих и изношенных одежд и немногих книг, в которых заключается всё мое богатство. Ссылки нет для меня, потому что я не связан местом, и то место, на котором живу теперь, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое. Лучше сказать: везде Божие место, где ни буду странником и пришельцем (Пс. 38:13). А мучения что могут сделать мне? – Я так слаб, что только первый удар будет чувствителен. Смерть же для меня благодеяние: она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь, к Которому давно я стремлюсь. Может быть, ты не встречался с епископом; иначе, без сомнения, услышал бы такие же слова. Во всем ином мы кротки, смиреннее всякого, и не только пред таким могуществом, но и пред всяким, потому что так предписано нам законом. Но когда дело идет о Боге и против Него дерзают восставать, тогда мы, все прочее вменяя за ничто, взираем только на Него Единого, тогда огнь, меч, звери и железо, терзающее тело, скорее будут для нас удовольствием, нежели устрашат».

Эти слова приоткрывают нам завесу над внутренним миром святителя Василия Великого и (я уверен) святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Устремление к Богу – как центр жизни каждого из них.

Префект Модест был поражен подобным ответом. В докладе императору Валенту он сказал: «Побеждены мы, царь, настоятелем Церкви».

Именно потому плодородная почва сердец трех святителей дала «плод во сто крат» (Мф. 13:1–23). Отсюда и чины Божественных литургий, и возвышенное богословие, положенное в основу определений Второго Вселенского Собора, и толкования Священного Писания, и духоносные душеспасительные произведения для священников, монашествующих, мирян, и святая жизнь, назидательная для потомков. «Иисус же сказал им:…если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда тудаˮ, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20). Святой праведный Иоанн Кронштадтский в книге «Моя жизнь во Христе» писал: «Все с верою возможно победить и самое Царство Небесное получишь. Вера – величайшее благо земной жизни: она соединяет человека с Богом и в Нем делает его сильным и победоносным: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6:17)».
И святители имели эту веру…

Как же они жили? Как стяжали дар Святого Духа, позволивший потомкам назвать их вселенскими учителями Церкви?

Все три святителя были практически современниками и почти одногодками (за исключением святителя Иоанна Златоуста, родившегося на 17 лет позже). Василий Великий и Григорий Богослов родились в богатой малоазийской провинции Каппадокии (перевод с древнеперсидского языка «страна прекрасных коней»). Василий родился в 330 году в административном центре области Кесарии в богатом и древнем роде, уже долгое время исповедующем христианство. Григорий Богослов был на год старше Василия, он родился в 329 году возле города Назианз, входившим в состав Каппадокии. Иоанн Златоуст был их младшим современником. Он увидел свет в богатом и могущественном по тем временам городе Антиохии Сирийской, славившейся своей богословской школой в 347 году.

Святители Василий Великий и Григорий Богослов были друзьями, причем не просто приятелями-знакомыми, а лучшими друзьями, о которых говорят «не разлей вода». Василий, как мы уже говорили, происходил из знатного христианского каппадокийского рода. Его бабушка сохранила предание о святителе Григорие Чудотворце. Мать была дочерью мученика. Из семьи святителя пять человек были канонизированы. Среди них – сам Василий, его сестра преподобная Макрина, два брата-епископа Григорий Нисский, Петр Севастийский и еще одна сестра праведная Феозва диакониса.

Святитель Григорий Богослов также родился в семье христианских праведников. Отец и мать его стали святыми. Отца также звали Григорий, называя, в отличие от сына Старшим. Впоследствии он стал епископом родного города Назианзин.

Обе семьи были богаты, потому родители могли позволить своим чадам дать хорошее респектабельное афинское образование. Именно в Афинах Василий Великий и Григорий Богослов встретились в юношестве. Их «университетская» дружба стала братанием на всю жизнь.

Во время прохождения обучения современникам Василия Великого стало сразу понятным, что перед ними великий ум. «Он так изучил все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому». Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в астрономии, математике и медицине, – «это был корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы», – сказано о нем.

В то же время его ближайший соратник святитель Григорий Богослов писал о нем в своем похвальном слове Василию Великому: «Нами руководили равные надежды и в деле самом завидном – в учении... Нам известны были две дороги: одна – к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая – к наставникам наук внешних».

Получив образование, спустя некоторое время святитель Василий Великий крестится, затем раздает все свое имущество нищим и предпринимает путешествие в монашеские обители Египта, Сирии и Палестины. Поселяется в малоазийской пустыне для аскетических подвигов, куда привлекает и святителя Григория Богослова. Они жили в суровой аскезе. В их жилище не было ни очага, ни кровли. Подвижники соблюдали строгие ограничения в пище. Работали Василий и Григорий, обтесывая камни, до кровавых мозолей на руках. Имели только одну одежду (без перемены): срачицу (сорочку) и мантию. Ночью носили для усугубления подвигов власяницу.

Но светильники Божьи, конечно же, не могут укрыться под спудом. Они были призваны на архиерейское служение. Только довольно длительное время оба по смирению и страху перед высотой священного сана убегают от предложений стать пресвитерами, а потом и епископами. Так, например, поступал и святитель Иоанн Златоуст. Его замечательная книга «Шесть слов о священстве» как раз и была написана в адрес своего друга, который пришел в пустыню, куда сбежал святой, уговаривать его принять священнический сан.
Но Господь призвал своих праведников на святое служение. И они взошли на него, как на свою личную Голгофу.

Нам очень часто, к сожалению, кажется, что наше время – самое сложное. Но для православного человека, искренне верующего во Христа и пытающегося жить по евангельским заповедям, любое время непростое. Анализируя жизненный подвиг трех святителей, можно с уверенностью сказать, что они восходили на епископские кафедры, как на крест.

В своей книге «Введение в святоотеческое богословие» протоиерей Иоанн Мейендорф писал о Василии: «Святитель Василий разрушил свое здоровье неустанным подвижничеством. Он умер 1 января 379 года в возрасте 49 лет, лишь немного не дожив до торжества своих богословских идей на Втором Вселенском Соборе в Константинополе (381 г.)».

Сорок девять лет жизни, всецело отданной Церкви и Ее благоустроению. Несмотря на победу над арианством на Первом Вселенском Соборе, вторая половина IV века также была очень непростой. Арианство, названное так по имени основателя ереси Ария, отвергавшего божество Спасителя, несколько трансформировалось. Во второй половине IV века появилась ересь «духоборов», отрицавших Божество Третьего Лица Святой Троицы – Святого Духа. Почти весь православный Восток был заражен ересью арианства. В Константинополе не осталось ни одного православного храма. И с Божьей помощью усилиями святителей Василия Великого и Григория Богослова вместе с их сторонниками удалось сохранить чистоту православия и на Втором Вселенском Соборе опровергнуть «духоборов», добавив к Символу веры известные стихи о Святом Духе и Его Божестве.

Однако до этой победы лежал трудный очень непростой, исполненный опасности путь.

Уже упомянутый мною в начале статьи каппадокийский префект Модест – сторонник арианства, угрожал Василию смещением с кафедры и физическою расправою, часть паствы отказалась повиноваться святителю. Параллельно с ним в Кесарии действовал арианский епископ. Об этом времени хорошо написал в своем сочинении «Византийские отцы IV века» протоиерей Георгий Флоровский: «Св. Василий был пастырь по призванию, пастырь по темпераменту. Он был человек воли прежде всего… В 370 году Евсевий умер и на кафедру был избран Василий – не без труда и не без сопротивления – часть епархии отказалась ему повиноваться. Прежде всего, новому епископу нужно было умиротворить свою паству, и он достигает этого и силой власти, и силой слова, и силой милосердия – еще раньше, в 368 году, во время страшного голода св. Василий продал свое наследственное имение и отдал все деньги в пользу голодающих. Но, как выражался св. Григорий, Промысел Божий призвал Василия не в Кесарийские только епископы, “и чрез один град, Кесарию, возжигает его для всей вселеннойˮ. Василий Великий явился действительно вселенским пастырем, возвращающим мир всей вселенной. Прежде всего, ему приходилось бороться за свою кафедру, казалось иногда, что он делал слишком большие уступки, но в этом сказывалась его жертвенная мудрость, ибо, считал он, всего хуже, когда кафедрами завладевают еретики. И до времени Василию приходилось молчать и умалчивать. Так воздерживался он открыто исповедовать Духа Святого Богом, ибо, как говорит Григорий Богослов, “еретики подыскивались, чтобы уловить ясное речение о Духе, что Он Богˮ. Защищаясь от Писания и силой умозаключений, продолжает Григорий, “Василий медлил до времени употребить собственное речение, прося у Самого Духа и у искренних поборников Духа не огорчаться его осмотрительностью, потому что, когда время поколебало благочестие, стоя за одно речение, можно неумеренностью все погубить. И поборникам Духа нет никакого вреда от малого изменения в речениях, когда под другими словами они узнают те же понятия, потому что спасение наше не столько в словах, сколько в делахˮ. Налагая на себя по тесноте времени осторожность, св. Василий “предоставлял свободуˮ говорить Григорию, “которого, как почтенного известностью, никто не стал бы судить и изгонять из отечестваˮ. В результате из всех православных епископов Востока одному только Василию удалось удержаться на кафедре во времена Валента».

Именно он благословляет своего друга святителя Григория Богослова взойти на константинопольскую кафедру.

По свидетельству самого Григория, когда он в 378 году прибыл на Патриарший престол, в столице огромной Византийской империи не осталось ни одного православного храма. Первое время Григорий служил и проповедовал в домовой церкви своих родственников. Он назвал этот храм «Анастасиос» («Воскресенье»). И впоследствии он стал действительно воскресением в православии Константинополя.

В ночь на Пасху 21 апреля 379 года толпа ариан ворвалась в храм и начала побивать православных камнями. Одного из епископов убили, самого святителя Григория Богослова ранили. Но он не отчаивался. Терпение и кротость были его доспехами. Вскоре Божьим Промыслом и трудами первосвятителя Григория Константинополь стал православным.

О себе Григорий писал так: «Я – Господень орган и сладостно сложенной песней Вышнего славлю Царя: в трепете все перед Ним». В богатейшей столице мира он жил как аскет в пустыне. «Пища его была пища пустыни; одежда – одежда нужды; обхождение простое, близ двора – ничего не искал он у двора». Когда различными интригами его попытались свергнуть с патриаршего престола, он с радостью пошел навстречу этим попыткам, говоря: «Пусть буду я пророком Ионою! Не виновен я в буре, но жертвую собою для спасения корабля. Возьмите и бросьте меня... Я не радовался, когда восходил на престол, и теперь охотно схожу с него». Григорий пожертвовал собой ради мира в Церкви.

Умер он 25 января 389 года в Арианзе, в любимой его сердцу уединенной пустыньке. Святая Православная Церковь усвоила ему имя «Богослов», которым величала только троих людей в Своей истории – апостола и евангелиста Иоанна Богослова, собственно святителя Григория Богослова и Симеона Нового Богослова. Прозвище «Богослов» усваивается тем святым, которые своими письменными духоносными работами особенно потрудились в раскрытии и утверждении догмата о Святой Троице.

Житие третьего святителя – Иоанна Златоуста было довольно похожим на жизнь святителя Григория Богослова. Он также взошел на Константинопольскую кафедру. И она стала для него второй Голгофой. Своими златыми устами он бескомпромиссно обличал распущенность нравов: ипподромы, театры с их развратом и кровожадностью и прочее. Это не понравилось императрице Евдоксии, и она стала искать возможности устранить с кафедры святителя Иоанна Златоуста. Состоялся неправедный собор, который постановил предать святого казни. Император заменил казнь изгнанием. Но народ, очень любивший Иоанна Златоуста, защищал своего пастыря. Во избежание кровопролития святитель сам предал себя добровольно в руки гонителей. Вдруг страшное землетрясение происходит в Константинополе, испуганная Евдоксия возвращает Иоанна Златоуста на кафедру. Но уже через два года в марте 404-го новый неправедный собор смещает святителя с кафедры и предает аресту. Его приговорили к ссылке на далекий Кавказ. Причем воинам, ведшим его, дается задание: «если не дойдет до места ссылки, всем будет от этого только лучше». Можно себе представить, каким тяжелым было «путешествие» престарелого Иоанна. Фактически – медленным умерщвлением человека. Естественно, что до места ссылки Иоанн Златоуст не дошел. Измученный болезнями, он умер в населенном пункте Команы на Кавказе. Это случилось следующим образом.

Возле склепа мученика Василиска ему явился этот святой и сказал: «Не унывай, брат Иоанн! Завтра мы будем вместе!» Святитель Иоанн Златоуст причастился Святых Тайн и со словами «Слава Богу за все!» отошел ко Господу. Это случилось 14 сентября 407 года.

Спустя несколько десятилетий в том же V столетии мощи святого были торжественно перенесены в Константинополь. Они были обретены совершенно нетленными (недавно мы 27 января по ст. ст. - 9 февраля (н. с.) праздновали перенесение мощей святителя Иоанна Златоуста). Рака со святыми мощами была поставлена в храме мученицы Ирины. Император Феодосий II просил прощения за своих родителей у святителя. А народ все шел и шел к мощам любимого святого. И когда люди воскликнули Иоанну Златоусту: «Прими престол твой, отче!» – тогда святой патриарх Прокл и клирики увидели, как святитель Иоанн Златоуст открыл уста и произнес: «Мир всем».

Так в который раз правда Божья восторжествовала над злом. Потому и нам, дорогие братья и сестры, не стоит унывать в наши тревожные дни. Ведь и великие святые, как мы видим, претерпевали скорби. А Церковь Божья была всегда гонимой. Но «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:13). Жизнь православного христианина есть бескровным мученичеством. Потому очищая душу в горниле суровых испытаний времени, мы, сохраняя чистоту православной веры, идя путем евангельских заповедей, делаем душу свою великой драгоценностью в очах Господа, Который, быть может, удостоит ее по молитвам святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста Царствия Небесного.
Святые отцы наши Василие, Григорие и Иоанне, молите Бога о нас!

Иерей Андрей Чиженко