Богдан сташинский биография. Богдан сташинский - биография, фотографии. Богдан Хмельницкий Михайлович

• 1 Биография
• 2 См. также
• 3 Примечания
• 4 Ссылки

Биография

Родился в семье украинских националистов. С 1948 года учился в Львовском пединституте. 1950 году был завербован органами госбезопасности и с 1951 года начал принимать участие в борьбе по ликвидации украинского националистического подполья. Первым заданием Богдана было войти в доверие к жениху своей сестры, командиру вооружённого отряда бандеровцев, с которым он уходит в лес и передаёт точное местоположение отряда чекистам.

1952-1954 годах проходил интенсивное обучение в Киеве, изучая немецкий и польский языки и осваивая основы разведывательного дела. Затем работал в Польше и ГДР под именем Иозефа Лемана. Работал диспетчером в гараже, обслуживавшем советское представительство при правительстве ГДР, переводчиком с польского языка в министерстве внутренней и внешней торговли. Здесь встретился с парикмахером Инге Поль, которая стала его женой.

12 августа 1961 года, в силу определённых личных обстоятельств, перебежал вместе с женой, гражданкой ГДР Инге Поль, в Западный Берлин, где сдался полиции и признался в совершённых убийствах. результате последовавшего процесса был осуждён на 8 лет лишения свободы, отбыл половину срока. «Дело Сташинского» («Staschinski-Fall») вошло в историю немецкой юриспруденции, став последним из череды дел, в котором лицо, непосредственно (нем. «Tatnächste») и наказуемо совершившее преступное деяние, признавалось лишь пособником (нем. «Beihilfe»), а не основным субъектом преступления (нем. «Täter»): последовавшая Большая реформа уголовного права ФРГ (Große Strafrechtsreform) повлекла отказ от такой практики и переход к другим концепциям соучастия в немецком уголовном праве.

По версии историка советских органов госбезопасности Бориса Володарского, после освобождения Сташинского из заключения ему сделали пластическую операцию, выдали новый паспорт и переправили в ЮАР, где он живёт под чужим именем и поныне (утверждение Володарского на 2009 год). По данным Д. П. Прохорова - автора книги «Сколько стоит продать родину?», Сташинский, с изменённой внешностью, проживает в США.

См. также

• Судоплатов, Павел Анатольевич

Примечания

1. Евгений Жирнов. «Дядей в органах КГБ немало, а умения нащупать врага ещё не всегда хватает» (рус.). Журнал «Коммерсантъ Власть» (08.10.2012). - № 40 (994). Проверено 10 июня 2014. Архивировано из первоисточника 16 августа 2014.
2. Джон Стил. Убийца, разоружённый любовью. (рус.). «Лайф» (2 сентября 1962 г.). Проверено 10 июня 2014. Архивировано из первоисточника 16 августа 2014.
3. Первое - так называемый «Badewannen-Fall»: дело о сестре роженицы, которая по просьбе последней утопила новорождённого внебрачного ребёнка.
4. Гость радиожурнала Поверх барьеров - историк спецслужб Борис Володарский. Проверено 24 апреля 2013. Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013.
5. Д. П. Прохоров. Сколько стоит продать родину?. - Санкт-Петербург, Москва, 2005. - ISBN 5-7654-4469-5.

Ссылки

• Жителей родины убийцы Бандеры до сих пор ненавидят соседи (рус.). Сегодня.ua (22 Мая 2008). Проверено 10 июня 2014.

Восточный Берлин, зима 1959 года, в воздухе терпко пахнет дымом угольных печек и Рождеством. За столиком в ресторане двое. Он — импозантный, хорошо одетый мужчина с высоким лбом, копной зачесанных назад густых волос и пронзительными черными глазами. Она — миловидная круглолицая девушка с крупными чертами лица, короткой стрижкой и бровями в ниточку по моде тех лет. В разговоре она называет его Йозефом. В кармане пиджака у него немецкий паспорт на имя Йозефа Леманна, но он говорит с легким славянским акцентом. Родился в Польше, натурализовался как этнический немец — так обычно он объясняет свой выговор.

Но Инге Поль, его спутнице, сейчас не до тонкостей произношения. Они встречаются почти два года, и сейчас Йозеф собирается наконец предложить ей руку и сердце.

И он сделает это. Медленно, тщательно подбирая слова, он скажет, что обманывал ее. Но не только ее, а вообще всех — потому что так было надо. Он не Йозеф и не Леманн, его настоящее имя — Богдан, он родился и вырос в СССР, а в Германии — на задании. Да, он шпион, он участвовал в секретной операции, сам председатель КГБ товарищ Шелепин вручил ему орден (помнишь, ты спрашивала меня, где я был? Я летал в Россию). Но самое главное — товарищ Шелепин разрешил ему раскрыть себя, взять ее в жены и увезти в Москву.

Инге будет в шоке. Он станет успокаивать ее и уверять, что все закончится хорошо. Из ресторана они уйдут вместе, и когда первый испуг пройдет, она начнет спрашивать.

СССР

Богдан Сташинский родился в селе Борщовичи Львовской области 4 ноября 1931 года. Его родители, сельские жители, деятельно участвовали в бандеровском движении. Богдан был крепким тренированным парнем, имел награды за меткую стрельбу, много читал. В 1948-м он поступил в Львовский пединститут, по окончании которого стал бы учителем математики, если бы на втором курсе не случилась встреча, изменившая всю его жизнь.

По легенде молодой Сташинский ехал в поезде без билета, и не вовремя появившийся контролер сдал безденежного студента наряду милиции. Что за особенная милиция ему попалась, непонятно, но только Сташинский оказался в отделении местного МГБ и рассказал обо всем: где родился, учился и как хочет вырваться отсюда. Это был момент его выбора. Момент, когда он решил: с прежней жизнью ему не по пути. Тут же Сташинскому и предложили новую работу.

Подпольное движение националистов продолжало существовать на Украине и после войны. Сторонники Степана Бандеры, жившего в Мюнхене под чужим именем, были тайной и довольно могущественной силой. Сразу несколько разведок держали Бандеру на прицеле. Советская — чтобы окончательно уничтожить, британская и американская — чтобы, случись война с СССР, использовать его в своих целях. Именно в этот котел офицеры МГБ бросили молодого амбициозного парня — и тот сразу показал, на что способен.

С 1950 по 1952 год Сташинский, пользуясь семейными связями, внедрялся в отряды бандеровцев, а затем помогал не только ловить боевиков, но и получать их чистосердечное признание. Богдан давал себя завербовать в отряд подпольщиков, ждал, когда те пойдут на дело (обычно — банальный разбой). Дальше их окружали местные милиционеры, бросали в грузовик, везли на допрос. По дороге останавливались на перекур — и тут на машину нападал другой отряд местного «атамана», отбивал пленных и снова допрашивал их. Пойманные бандеровцы, которые считали «атамана» своим, охотно перечисляли все теракты и грабежи. А потом в комнату заходили чекисты.

Сташинский исполнял этот трюк неоднократно и ни разу не попался. Каждую новую подпольную группу, в которую он приходил, ему удавалось убедить в своей чистоте и преданности делу. Серьезный парень из львовской глубинки был лицедеем, более того — лицедеем, почувствовавшим свой главный шанс.

К 1954 году Богдану стало опасно оставаться в родном селе. И что более важно — его заметили «наверху» и отправили учиться в школу КГБ в Киев, а потом в Москву. Здесь Сташинский показал, что талантлив не только в математике. Талант лицедея не подвел: он быстро, буквально молниеносно овладел польским и немецким, что и натолкнуло руководство на мысль использовать его в операциях за границей. Через три года парня из львовского села отправили в Берлин.

Берлин

Послевоенный Берлин был странным местом: полуразбомбленный, полуголодный, отданный на растерзание союзникам, он выживал как мог и даже пытался веселиться. Здесь впервые в истории лицом к лицу встретились две супердержавы, наблюдавшие друг за другом через КПП между Западным и Восточным секторами — стены еще не существовало, переходить из социализма в капитализм и обратно можно было относительно свободно.

На западе — хорошие рестораны и нормальные зарплаты, на востоке — дешевое жилье, бесплатные образование и медицина. Город кишел шпионами всех мастей: здесь даже было специальное кафе, где за бесценок продавались и покупались «государственные тайны» — как правило, липовые.

Сташинский появился в Берлине в 1957 году — его перебросили из Польши. У него на руках был паспорт на имя Йозефа Леманна.

Настоящий Леманн к тому времени был похоронен где-то на польском кладбище, и родственников у него не осталось. Сташинский подробно изучил каждый день его биографии. В Берлине «Йозеф» официально работал автомехаником, а потом переводчиком в расположении советских войск.

Богдан снимал комнату в пансионе на Мариенштрассе, в самом центре Берлина. На той же улице раньше жили Ян Сибелиус и Михаил Глинка. В одном из заброшенных домов здесь поселится юная сквоттерша Ангела, которая станет канцлером ФРГ — короткая улочка была одним из тайных мест силы Германии.

Совсем рядом, в знаменитом Фридрихштадтпаласте, было казино и что-то вроде ночного клуба. Здесь Сташинский встречался с контактом. Здесь же 26-летний Сташинский встретит женщину, которая перевернет его жизнь.

Инге Поль была парикмахершей, дочкой хозяина автомастерской. Инге жила на востоке, но на работу каждый день ездила в Западный сектор. Для простоватой немки Богдан был Йозефом, польским немцем, автомехаником.

В том же году Сташинский получил первое задание. Ему поручено было убить человека.

Служба внешней разведки Украины

Мюнхен — Лев Ребет

ОУН, Организация украинских националистов, перед войной и в первый ее год имела дружеские отношения с немецкой НСДАП: связь была настолько тесной, что берлинский штаб ОУН располагался в том же здании, что и гестапо. Лидера ОУН в 1942 году арестовали просто потому, что украинцы и нацисты не договорились. Тюрьма пошла Бандере на пользу: на свободу он вышел «борцом с фашизмом». Это позволило ему и после Нюрнбергского процесса беспрепятственно остаться в Германии в статусе лидера сопротивления в изгнании, сотрудничая и с британской, и с американской разведками. «Заграничная ОУН» имела свои штабы в Европе и даже издавала свою собственную газету, «Украинский самостийник», выпускаемую в Мюнхене. Главный редактор газеты Лев Ребет стал первой целью Сташинского.

Для покушения специально сконструировали однозарядный газовый пистолет. Газ выстреливал струей, вызывал у жертвы резкое сужение сосудов головного мозга, смерть наступала мгновенно, а обнаружить следы яда было почти невозможно. Стрелять приходилось с очень близкого расстояния, почти в упор, во время выстрела задерживая дыхание. Перед покушением также следовало принять противоядие.

Сташинский-Леманн вылетел во Франкфурт. Там он сменил документы и в Мюнхене оказался уже Зигфридом Дрегером, предпринимателем из Западной Германии.

12 октября 1957 года Ребет, как обычно, приехал в редакцию «Самостийника» на трамвае. У входа его обогнал хорошо одетый молодой человек с копной черных, зачесанных назад волос, который быстро поднимался по винтовой лестнице. Когда Ребет дошел до середины, молодой человек уже возвращался. Поравнявшись с главным редактором, он поднял руку, выстрелил и вышел из здания не оборачиваясь.

Лев Ребет умер мгновенно. Сотрудники нашли его на лестнице, причиной смерти позже назвали остановку сердца. Операция прошла гладко, о черноволосом незнакомце никто даже не вспомнил. Позже, на допросах, Сташинский говорил, что это убийство далось ему тяжело.

Вернувшись в Мюнхен, Богдан попросил у начальства разрешения раскрыть себя своей возлюбленной, Инге Поль, и жениться.

Getty Images

Кураторы о романе, разумеется, знали. Такие вещи не поощрялись, но и не запрещались, пока не выходили за рамки необязательной интрижки. Жениться шпионам тоже не возбранялось, более того, в некоторых операциях семейным даже отдавали предпочтение: пары вызывали меньше подозрений, а жена могла стать помощником. Вот только Инге на роль жены советского Бонда не подходила. Она была немкой, то есть изначально чужой, да к тому же работала на западе и могла иметь порочащие связи. Ее отец и вовсе содержал автомастерскую с наемными рабочими, то есть, по меркам московских товарищей, был мелким буржуем, капиталистом и эксплуататором. Сташинскому отказали — куратор посоветовал бросить Инге, а на прощание сделать «недорогой памятный подарок».

Расстаться с Инге Богдан не мог — он влюбился, она была для него не просто парикмахершей из рабочей семьи, а символом другой, красивой жизни. Впрочем, мучился Сташинский недолго — вскоре ему дали новое задание.

Мюнхен — Бандера

На этот раз за инструкциями и оружием Сташинский поехал в Москву сам — дело было серьезное. Обратно в Берлин он въезжал по советскому паспорту, сотрудников обоих аэро­портов предупредили о том, что этого пассажира ни в коем случае нельзя досматривать.

В специальном чемоданчике Ста­шинский вез усовершенствованное оружие: двуствольный газовый пистолет. На этот раз жертвой должен был стать Штефан Поппель, он же Степан Бандера — руководитель заграничной ОУН, кумир его семьи.

Легендарный украинский националист пережил множество покушений, приказ убить его отдавал еще Сталин. На Бандеру за границей охотились и красные, и белые. Штефан Поппель ездил на машине и только с охраной, за пределами дома один не оставался никогда. У Бандеры было двое детей, которые носили фамилию Поппель и ничего не знали ни о прошлом, ни даже о подлинном имени отца.

Богдан, как и в первый раз, прибыл в Мюнхен под чужим именем. Только теперь ему пришлось долго прожить в городе, прежде чем он смог подобраться к своей жертве. Сташинский ходил за Бандерой по пятам много недель, даже ездил в Роттердам, где украинцы поминали создателя ОУН, бывшего полковника петлюровской армии Евгения Коновальца (убитого другим московским разведчиком, легендарным Павлом Судоплатовым). Но подойти к Бандере незамеченным на расстояние выстрела было невозможно.

Первый шанс представился случайно: Сташинский проник в гараж, где стоял «опель» Бандеры. Вскоре появился сам Бандера. Вокруг не было никого, случай выдался прекрасный, но Сташинский выстрелить не смог. Он просто развернулся и ушел, а оружие выбросил в канал.

Богдан слишком долго наблюдал за целью и теперь не мог убить этого человека так же хладнокровно, как убил Ребета. Перед ним было не чудовище, а обычный немолодой мужчина, живший с семьей в довольно скромной квартире и не делавший никому очевидного зла. Сташинский провалил задание — и за это ему пришлось отвечать в Москве перед «старшими товарищами».

Неизвестно, что говорил им Богдан, но второй шанс ему дали. Вместе с новым оружием Сташинскому вручили отмычку, которая должна была отпереть дверь нужного подъезда.

Отмычка сломалась: один зубчик отломился и упал внутрь замка, а незнакомца заметила бдительная соседка. В гостинице Сташинский, как и положено шпиону, сам доработал отмычку напильником, и на следующий день, 15 октября, почти через год после первого своего покушения, зашел в подъезд. Бандера в одной руке держал пакет с продуктами, а другой вытаскивал застрявший в замочной скважине ключ. Сташинский спросил, все ли в порядке с ключом, и когда Бандера поднял голову, чтобы ответить, выстрелил.

Getty Images

Москва

Удача изменчива. Что еще хуже, мы никогда не знаем, в какой момент она изменит нам.

С ядом, убившим Степана Бандеру, было что-то не то. Лицо лидера украинских националистов пошло черными пятнами, и полиция настояла на вскрытии. Установили причину смерти — отравление. Сташинский к тому времени уже успел исчезнуть, оружие он выбросил в канал, так что обнаружить «московский след» в деле не удалось. И все же операция не прошла гладко.

Однако Сташинскому, казалось, не было до этого дела. Его вызвали в Москву, лично председатель КГБ полковник Александр Шелепин вручил ему орден и погоны майора. Возможно, именно в тот момент, когда Шелепин, прозванный подчиненными Железным Шуриком, прикреплял звездочку к лацкану пиджака, Сташинский попросил разрешения обратиться. Полковник разрешил, и Богдан, к несказанному удивлению присутствующих, рассказал председателю об Инге Поль, парикмахерше из Берлина, и о том, что хочет взять ее в жены.

Железный Шурик повел себя на удивление человечно: через некоторое время Сташинскому разрешили раскрыть свою легенду и привезти Инге в Москву. Талантливому разведчику пошли навстречу, ему снова дали шанс.

Сташинского собирались направить в Англию — в школе КГБ в Москве он теперь изучал английский — вместе с Инге. Но сложности начались практически сразу.

Инге не понравилось в Москве. В первый же день их — как по иронии — поселили в гостинице «Украина», но в номер не успели поставить прослушку. Пока администратор огромной, абсолютно пустой гостиницы тянул время, ребята в костюмах спешно прятали провода под обои. Сташинский все понял и предупредил Инге. Через некоторое время им дали квартиру, в которой Богдана прописали по его немецкому паспорту. Это Йозеф Леманн жил в Москве, Йозеф Леманн был женат на Инге Поль. Богдан Сташинский был холост — и его в Москве не существовало.

На курсах, где Инге учили английскому и шифровке, она откровенно скучала, но терпела, пока не выяснилось, что она беременна. О том, что сломило Инге, можно только догадываться. Может, убогий советский быт, вид больницы, в которой ей предстояло рожать, переполненные автобусы и трамваи — кто знает? А может, и даже скорее всего, бюргерскую натуру девочки из берлинского предместья обожгло холодное прикосновение советской империи: прослушка, слежка, гигантские пространства Москвы, рубиновые кремлевские звезды — все это хорошо для романтика, но совершенно невыносимо для обывателя. Она не выдержала и обратилась к своему куратору с просьбой отпустить ее рожать в Германию.

Разведка, вопреки расхожим штампам, — дело добровольное, там никого не держат насильно. Посовещавшись, кураторы разрешили Инге вернуться в Берлин — одной. О том, что она поедет одна, фрау Леманн узнала незадолго до отъезда. Сташинского оставили в Москве заложником. Тут же прекратились его обучение и тренировки. Он попал в разряд ненадежных, и его шпионская карьера прекратилась навсегда.

Сын Сташинского Петер родился в Восточном Берлине почти в один день с полетом Юрия Гагарина в космос, а умер спустя четыре месяца. И о том и о другом Богдана известили телеграммой. В начале августа Сташинский обратился в КГБ с просьбой отпустить его на похороны, которые должны были пройти 13 августа в Берлине. Железный Шурик проявил человечность и на этот раз — 11 августа 1961 года Сташинского военным самолетом, без документов, доставили в Берлин.

Берлин

В ночь на 13 августа 1961 года к границе между Западным и Восточным Берлином были подтянуты войска народной армии ГДР вместе с частями Красной Армии. Они блокировали границу, разделяющую советский и американский сектор. Американская армия, хозяйничавшая в те времена в Западном секторе, была ошарашена такой наглостью.

За час до этого в вагон второй линии метро на станции Борнхольмер-штрассе сели двое. Свои велосипеды они оставили у входа. Оба профессио­нально оглядывались: в школе КГБ их учили отсекать слежку. На следующий день сына Инге и Богдана должны были хоронить, но его родители не придут на похороны. Они сбежали через черный ход из дома в Карсхорсте, за которым следили агенты КГБ и где в гостиной стоял маленький гробик. Всего одна станция отделяет Борнхольмер-штрассе, Восточный Берлин, от Гезундбруннен в Западном Берлине. Инге Поль и Богдан Сташинский пересекли границу, и она закрылась за их спиной — наглухо, до 1989 года. В такое совпадение сейчас невозможно поверить, но жизнь деревенского парня, ставшего легендарным шпионом из-за того, что он однажды не купил билет, была полна сказочных удач и роковых случайностей. И совпадений тоже: в поезде его карьера началась, в поезде и закончилась.

Они расстались возле станции. Сташинский зашел в ближайшее отделение полиции и сказал дежурному офицеру, что он — советский шпион и хочет сдаться властям. Офицер долго не верил, потом все же набрал нужный номер — и Сташинского увезли в штаб-квартиру ЦРУ. Американцам он заявил, что расскажет все о покушении на Бандеру в обмен на гарантии неприкосновенности и новый паспорт — ему и Инге. Американцы сначала не поверили и сочли Сташинского провокатором, но потом убедились, что он говорит правду: на месте гибели Бандеры он точно показал, как именно произошло покушение. В замке нашли зубчик от отмычки, на дне канала — оружие.

Потянулась череда допросов. Сташинский решил играть в открытую — и прогадал. Американцы, получив признательные показания, передали их немецкой полиции. В 1962 году начался громкий процесс, на котором главным обвиняемым был не Богдан, а председатель КГБ Александр Шелепин. Немецкое законодательство тех лет трактовало убийство как «лишение жизни другого лица по собственной воле». Сташинский исполнял чужую и потому получил не пожизненное, а восемь лет тюрьмы. Процесс был громкий: Хрущев пришел в ярость, советская сторона отрицала все и даже выдвинула свою версию произошедшего: Степана Бандеру якобы отравил в столовой немецкий перебежчик. Не помогло: Богдан сознался во всем и отправился отбывать свой срок в берлинскую тюрьму.

Он выйдет через три года по УДО — и на этом след шпиона, убийцы, лицедея Сташинского-Леманна-Дрегера потеряется. До недавнего времени считалось, что он остался в Германии под чужим именем. Однако в 2005 году вышла книга историка спецслужб Дмитрия Прохорова, где утверждается, что американцы все-таки сдержали слово: после выхода из тюрьмы Сташинский получил американский паспорт и жил в США. Вместе с Ин­ге Поль или нет — сказать невозможно: о ней с 1961 года нет ни единого упоминания.

Но в 1989 году, когда Берлинская стена рухнула, им обоим не было и шестидесяти, и ничто не мешало им пересечь океан, выйти из самолета в аэропорту Тегель, доехать на автобусе до станции Гезундбруннен. Потом — одна станция до Борнхольмер-штрассе, из Западного Берлина в Восточный, и оттуда — снова на электричке, а может, на велосипеде или пешком — до Карлсхорста, где когда-то располагалась штаб-квартира КГБ. Где был дом родителей Инге и где на кладбище похоронен маленький Петер Леманн — love child, ребенок первых дней холодной войны, сын немецкой парикмахерши и советского шпиона. ≠

В интернет семь томов «дела оперативной разработки агента КГБ Богдана Сташинского», который убил предводителей ОУН Степана Бандеру и Льва Ребета. Рассекреченные документы позволяют отследить методы работы КГБ, понять, как советские спецслужбы боролись с украинским подпольем, узнать, как учили «агентов» и как финансировали содержание их семей.

Материалы дела агента МГБ-КГБ Богдана Сташинского («Олега-Тараса»), который 15 октября 1959 года из специального пистолета выстрелил струей раствора цианистого калия в лицо Степану Бандере, теперь доступны всем пользователям интернета.

Семь томов «дела Сташинского» оцифровала и сделала доступными Служба внешней разведки Украины, исполняя Закон Украины «О доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов».

Первый том, в частности, содержит анкету и автобиографию агента тогдашнего Министерства государственной безопасности (МГБ) Советского Союза «Олега» Богдана Сташинского.

В первом томе также собраны протоколы допросов Сташинского с 1950 года, отчеты об оперативном слежении и агентурные записки за 1951 год, агентурные донесения «Олега», планы МГБ по ликвидации членов ОУН, материалы специальной проверки Богдана Сташинского для работы за рубежом, справки о проверке его родных, а также фотографии оперативной съемки и из личного архива Сташинского «Олега».

Богдан Сташинский

В материалах второго тома Богдан Сташинский уже получает новое агентурное имя «Тарас». Именно агент под этим именем фигурирует в отчетах о проникновении в националистическое подполье с последующим рассекречиванием повстанческих «отрядов», арестами и расстрелами.

Рассекреченные материалы показывают, как Сташинского-«Тараса» готовят для нелегальной работы в Западной Германии, в частности, как разрабатывают его «легенду» под именем Мюллера, Франца, Иоганна, Эриха.

МГБ отслеживает и личную переписку «Тараса». Так, из писем Богдана Сташинского к родителям видно, что он убеждает их не поддерживать «самостийну» и подполье. Иначе, как пишет Сташинский, он уже второй раз не сможет спасти родных от «тюрьмы».

Третий, четвертый, пятый тома «дела Сташинского» демонстрируют, как настойчиво МГБ-КГБ готовило «Олега-Тараса» для террористических актов против лидеров украинской национально-освободительной борьбы, а, с другой стороны, как тщательно «пасли» самого Сташинского и его семью. В этих томах также документы о регулярном предоставлении семье агента «Олега-Тараса» денежных сумм в размере 400 рублей и расписки об их получении.

Шестой и седьмой тома рассекреченных Внешней разведкой Украины материалов дела «Олега-Тараса» уже касаются непосредственно убийства Степана Бандеры и дальнейшей судьбы Богдана Сташинского.

Среди прочего, эти тома содержат распечатки радиопрограмм Радіо Свобода и «Голоса Америки», где говорится об убийстве Бандеры и агенте КГБ (с 1954 года Министерство госбезопасности СССР назвали комитетом ‒ РС) Сташинском.

В седьмом томе есть и планы мероприятий КГБ УССР в связи с исчезновением Богдана Сташинского в 1961 году вместе с его женой ‒ немкой Инге Поль. Тогда Сташинскому разрешили приехать в Восточную Германию на похороны сына, но он бежал в Западный Берлин.Также рассекречены документы по Симону Петлюре и архивные материалы о попытке органов госбезопасности СССР завербовать одного из руководителей разведки УНР Василия Недайкашу.

, Пустомытовский район , Львовская область , Украинская ССР

СССР СССР

Инге Поль

Богда́н Никола́евич Сташи́нский (род. 4 ноября (19311104 ) , село Борщовичи , Пустомытовский район , Львовская область , Украинская ССР) - агент КГБ СССР , осуществивший ликвидацию лидеров украинского националистического движения Льва Ребета (1957) и Степана Бандеры (1959). В 1959 году за участие в их ликвидации был награждён орденом Красного Знамени . Инициатором ликвидации Степана Бандеры был секретарь ЦК КПСС Алексей Кириченко .

Биография

См. также

Напишите отзыв о статье "Сташинский, Богдан Николаевич"

Примечания

Ссылки

• (рус.) . Сегодня.ua (22 Мая 2008). Проверено 10 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Сташинский, Богдан Николаевич

Богдан Сташинский фотография

Эта история очень интересна с точки зрения морали. Советы годами пытались вытравить из Сташинского всякие человеческие чувства, воспитывая из него выдрессированного робота-убийцу. Это чудовище в человеческом образе они вооружили специально разработанным средством, предназначенным исключительно для бесследного уничтожения.

И тем не менее любовь к своей жене-немке побудила Сташинского порвать с Советами, хотя, как следует из материалов суда над ним, в значительной степени сыграло роль и отвращение, которое он стал испытывать к своим хозяевам. После бегства Сташинский сознался в двух преступлениях, прекрасно понимая, что поплатится долгими годами заключения.

Летним вечером 1961 года в американский разведывательный центр в Западном Берлине позвонили из полицейского участка по обычному делу: человек, представившийся агентом советской разведки, приехал городской железной дорогой в западный сектор, обратился в полицию и требует связать его с американскими властями. Этим отчаянным поступком Богдан Николаевич Сташинский, которого в следующем месяце немецкий суд приговорил к длительному сроку заключения за убийство, покончил со своей карьерой в качестве советского осведомителя, разведчика и убийцы. Как всегда, он точно рассчитал время. На следующий день, 13 августа, Восточный Берлин был отделен от Западного сплошной стеной.

Его бегство, которое в то время не вызвало особого интереса, позволило Западу получить подробные сведения об организации и методах действий советской системы шпионажа. Оно также раскрыло захватывающие подробности двух политических убийств, настолько тонких по замыслу, что по сравнению с ними самые таинственные уголовные дела выглядят просто примитивными. Агент Сташинский оказался исполнителем леденящего душу метода, придуманного советской разведкой специально для того, чтобы избавиться от двух политических деятелей, которые на протяжении многих лет сильно раздражали Кремль.

Еще задолго до того, как была назначена дата суда, западные разведчики долго проверяли признания Сташинского, пока не убедились, что он действительно бежал, что он не "подсадная утка" в игре контрразведок. Многочисленные попытки советской стороны высмеять показания Сташинского перечеркивались самой реакцией на его бегство: семнадцать ответственных работников разведки были сняты с должностей.

Сташинский, естественно, перешел на Запад по личным соображениям. Время и обстоятельства обратились против него. Руководство стало подозрительным и установило за ним слежку. Он сделался безработным шпионом с опасными обязательствами по отношению к государству, которому так преданно служил. Оказалось, что на Западе у него куда больше шансов выжить, хотя он и понимал, что придется отвечать на суде за два совершенных им убийства. Более того, бегство на Запад было единственным способом сохранить брак с немецкой девушкой, любовь к которой он ценил намного выше карьеры.

Лучшие дня

Хотя Сташинский был "безусловно" предан делу коммунизма, ничто в его подготовке с юности в советской системе шпионажа и в его последующей деятельности не давало оснований усматривать в нем безжалостного убийцу. История взлета и падения его шпионской карьеры не вызывает ни малейших симпатий к нему, но тем не менее это уникальный случай в анналах современной разведки - шпион встречает девушку, влюбляется и отказывается от своего ремесла.

Свою карьеру в советской разведслужбе Сташинский начал с предательства собственной семьи. Сташинские жили в небольшом западно-украинском селе Борщевица и много лет были связаны с националистическим движением. Задержанный милицией за мелочь - ехал без билета в поезде из школы домой, - Богдан быстро попал в тенета КГБ. Услышав на допросе скрытые угрозы в адрес своей семьи, Сташинский тут же рассказал все, что знал, об их подпольной деятельности. Через несколько месяцев он уже работал на КГБ под агентурной кличкой и принимал участие в уничтожении остатков украинского национально-освободительного движения.

Летом 1951 года он попал в спецгруппу, отряд особого назначения, прибегавший к своеобразной тактике для выявления украинских подпольщиков. Особенно там любили прием, словно позаимствованный из детективных фильмов. Украинца, подозреваемого в связях с подпольем, арестовывали и везли машиной в другой город. По пути машина вдруг "ломалась" поблизости от крестьянского домика, куда конвоиры и вели арестованного на время "починки". В домике располагалась спецгруппа Сташинского, выдававшая себя за украинских партизан. Поднималась стрельба, конвоиры, пораженные холостыми патронами, падали навзничь в лужи куриной крови. Освобожденного арестанта отводили в схрон, где находились другие лжепартизаны. Здесь ему предлагали написать о своей работе в подполье, чтобы впредь партизаны имели основание защищать его. Получив письменные показания о его деятельности, "освободители" вели пленника в "партизанский отряд". Но увы, попадали в засаду, и их хватали советские солдаты в форме, которым оставался и уличающий документ. Команда Сташинского так удачно разыгрывала эту мелодраму, что многие подпольщики так и попадали на расстрел в полной уверенности, что им просто ужасно не повезло.

К 1952 году молодой Сташинский, красавец двадцати одного года, прошел огонь и воду в тайной полиции и сумел убедить свое руководство в том, что беззаветно предан коммунизму. Его начали готовить к серьезному заданию на Западе. Следующие два года он проходил интенсивное обучение в Киеве, изучая немецкий и польский языки и осваивая основы разведывательного дела. После успешного окончания занятий в его честь был устроен банкет. Затем Богдана отправили в Польшу, чтобы испытать его способности как агента: ему предстояло обернуться в новую личину, которую ловко разработали под его истинное прошлое и будущие нужды в Главном управлении контрразведки в Москве.

В отличие от прежних псевдонимов, которые ему давали, этот - Иозеф Леман - имел полную биографию. С июня по октябрь 1954 года Сташинский усваивал подробности жизни несуществующего персонажа. Он посещал каждую улицу и каждый дом, которые фигурировали в его легенде. Леман даже изучал производственный процесс на сахарном заводе, где якобы работал подростком. После этой кропотливой подготовки Сташинский уже под именем Иозефа Лемана очутился в Восточной Германии. Он работал листорезом, диспетчером в гараже, который обслуживал советское представительство при правительстве ГДР, переводчиком с польского языка в министерстве внутренней и внешней торговли. Но его шпионская работа была сугубо рутинной и никак не вдохновляла бывшего бойца спецгруппы. Он устанавливал контакты и передавал сведения другим агентам. В Западную Германию ездил рядовым курьером. Как-то его послали в Мюнхен записывать номера всех военных машин, какие встретятся. Он исполнял скучные обязанности и понятия не имел о событиях, которые вскоре перевернут его личную и служебную жизнь.

На танцах в Восточном Берлине он встретил девушку по имени Инге Поль. Когда Иозеф Леман вел ее по танцплощадке, его внезапно охватило чувство, не имевшее ничего общего со шпионажем: он влюбился. Инге Поль, парикмахерша двадцати одного года, никак не напоминала фатальных женщин со страниц детективных романов. Внешность у нее была самая что ни на есть обыкновенная, иногда даже неопрятная. За столом она вела себя, словно волк. Интеллектуальными запросами не отличалась. Тем не менее она была искренне предана своему другу, который без памяти влюбился в нее.

Агент Сташинский дисциплинированно доложил руководству об изменениях в своей личной жизни. Девушку немедленно проверила восточногерманская полиция и установила, что у нее нет уголовного прошлого и она никогда не подозревалась в связях в западными разведками. Начальство сказало Сташинскому, что он может и дальше дружить с Инге Поль, хотя слишком тесные контакты агентов с немецкими девушками не поощрялись. Ему напомнили, что она немка, значит, фашистка, а ее отец - капиталист, который эксплуатирует ни много ни мало трех рабочих в своей авторемонтной мастерской. Богдана предупредили, чтобы он не рассказывал Инге Поль ничего, кроме вымышленной биографии Лемана и того, что он работает переводчиком в восточногерманском министерстве торговли.

Драматический поворот в профессиональной карьере Сташинского произошел, когда его вызвали в штаб советской разведки в Карлсхорсте, предместье Берлина. Там ему сказали о новом задании: необходимо выследить и ликвидировать двух ярых врагов Советской власти - лидеров украинской эмиграции Льва Ребета и Степана Бандеру.

В то время, весной 1957 года, Кремль одолевали неприятности во всех странах советского блока. Волнения в Восточной Германии, бунты в Польше, открытое восстание в Венгрии, а деятельность диссидентских групп внутри коммунистических структур приняла опасные размеры. Больше всего волновали Москву украинские националисты. Многократно разбитые в боях против австрийских, польских, немецких и русских оккупантов, они тем не менее вели активную подпольную деятельность, направляющуюся из руководящего центра в Мюнхене.

Устранение Ребета и Бандеры было первоочередным заданием в борьбе Москвы с украинскими националистами. То, что поручили Сташинскому, было обыкновенным политическим убийством, но советская разведка очень постаралась, чтобы это преступление никак не связывалось с Кремлем.

Первой жертвой стал идейный интеллектуал Ребет. Этот антисоветский публицист и украинский писатель вызывал у Москвы особую ненависть. Советская разведка установила, что он работает в двух эмигрантских учреждениях в Мюнхене. По описанию, это был человек среднего роста, крепкого телосложения, с быстрой походкой; он носил очки, а на бритую голову надевал берет.

Вторая жертва Сташинского, Степан Бандера, был совершенно иным. Прозванный Хитрым лисом, он более пяти лет умудрялся ускользать от подсылаемых к нему убийц. Он был живым символом украинского сопротивления, чем-то вроде Ленина в изгнании, и безмерно докучал Советскому правительству. Он железной рукой правил своей организацией, и его тактика мало чем отличалась от советской. В хаосе послевоенного Мюнхена он устроил "бункер" - так назывались убежища националистических партизан в Западной Украине, - где беженцев, утверждавших, что явились из подполья, досконально проверяли, и тех, в ком подозревали советских шпионов, уничтожали. Сташинский мало что знал о жизни Бандеры в Мюнхене, кроме того, что тот ездит в "опеле", иногда по воскресеньям посещает эмигрантскую украинскую церковь, пользуется псевдонимом Поппель и время от времени навещает любовницу.

Руководители Сташинского решили, что он исчерпал легенду Лемана, особенно в Мюнхене, где часто бывал, и подготовили для него другую легенду. В деле Ребета он фигурировал под именем Зигфрида Дрегера, который в отличие от Лемана действительно был жителем Эссена. К Бандере он пытался проникнуть как Ганс-Иоахим Будайт из Дортмунда.

Под псевдонимом Дрегер Сташинский приехал в Мюнхен и поселился в отеле вблизи одного из эмигрантских учреждений, где работал Ребет. Несколько дней он крутился в этих местах, пока не заметил из окна отеля человека, похожего на Ребета. Через несколько часов он уже преследовал его по улицам Мюнхена до редакции эмигрантской газеты "Сучасна Украина" на Карлсплац. Пытаясь установить маршруты передвижения Ребета, Сташинский несколько дней ходил за ним по пятам. Иногда это преследование становилось чересчур опасным. Как-то под вечер он зашел в трамвай следом за Ребетом. Толпа прижала его к объекту слежки, и Богдану пришлось сойти на следующей остановке, чтобы не дать Ребету возможности запомнить его внешность. Пока Ребет был на работе, Богдан проник в его дом через незапертый черный ход. В конце концов он решил, что лучше всего убить Ребета в старинном кирпичном здании редакции на Карлсплац, примыкавшем к одним из трех средневековых городских ворот.

Сташинский доложил начальству, что у него все готово. Из Москвы в Карлхорст приехал специалист, доставивший совершенно секретное орудие убийства. Этот алюминиевый цилиндр имел два сантиметра в диаметре и пятнадцать в длину и весил меньше двухсот граммов. Начинкой служил жидкий яд, герметично запаянный в пластмассовой ампуле. Яд не имел ни цвета, ни запаха. При нажатии цилиндр выстреливал тонкую струю жидкости. Перезарядить его было нельзя, после использования оружие следовало выбросить.

Для надежности, как объяснил Сташинскому московский оружейник, струю яда следовало направить прямо в лицо жертве, чтобы она ее вдохнула. Но можно целиться и на уровне груди, потому что пары поднимаются вверх. Эффективная дальность не превышала сорока сантиметров, но Сташинскому было приказано поднести цилиндр еще ближе. Ядовитые пары при вдыхании поступали в кровь. В результате артерии, снабжающие кровью мозг, почти мгновенно закупоривались - в них откладывалось нечто вроде тромбов. Московский специалист утверждал, что смерть наступает максимум за полторы минуты и что задолго до того, как сделают вскрытие, яд полностью исчезнет из организма, не оставляя никаких следов. (Что это за яд, Сташинскому не говорили.) Ему посоветовали держать оружие завернутым в газету и встретить жертву, когда та будет подниматься по лестнице. Тогда ему будет удобно нацелить цилиндр в лицо жертве, выстрелить и спускаться дальше.

Считалось, что носитель цилиндра с ядом не подвергается опасности, если отвернет голову в сторону от струи. Тем не менее Сташинскому выдали таблетки, расширяющие артерии и обеспечивающие приток крови, на случай, если он вдохнет хотя бы ничтожное количество яда.

На следующий день Сташинский со своим непосредственным начальником и московским оружейником поехали на окраину Восточного Берлина, в лес, где к дереву была привязана собака. Сташинский присел на корточки, держа цилиндр, коллеги стали по бокам. Он выставил цилиндр в сорока сантиметрах от носа собаки и нажал спуск. Брызнула струя, и пес мгновенно повалился на землю, не издав ни звука. Однако он еще три минуты дергался в агонии.

В октябре Сташинский вылетел из берлинского аэропорта Темпельгоф в Мюнхен. Оружие он вез в чемодане внутри колбасной оболочки. Ему не выдали яда на случай провала. Он мог полагаться лишь на собственную ловкость, легенду Дрегера, а в штабе ему еще раз напомнили, что лучший выход для него - выполнить задание и как можно скорее убраться из Мюнхена. С центром он должен был связываться с помощью открыток, содержавших заранее обусловленные кодовые фразы. Он был предоставлен сам себе.

В 9.30 на третье утро после прибытия в Мюнхен Сташинский выследил свою жертву. Лев Ребет выходил из трамвая поблизости от места работы. Сташинский с завернутым в газету цилиндром, предохранитель которого был спущен, быстро опередил Ребета. Он стал подниматься по винтовой лестнице. На втором этаже Богдан услышал шаги внизу. Он повернулся и начал спускаться, держась правой стороны, чтобы Ребет прошел слева. Когда Ребет был на пару ступенек ниже, Сташинский выбросил вперед правую руку и нажал спуск, выпустив струю прямо в лицо писателю. Не замедляя шаг, он продолжал спускаться. Он услышал, как Ребет упал, но не обернулся. Выйдя на улицу, он зашагал в сторону Кёгльмюльбах-канала и выбросил пустой цилиндр в воду.

Возвращаясь в отель, Сташинский снова очутился на Карлсплац. На этот раз он бросил взгляд на место событий. У дверей эмигрантской газеты уже стояли машины скорой помощи и полиции - немое подтверждение его успеха. Зайдя в отель, Зигфрид Дрегер немедленно выписался. Он направился на мюнхенский вокзал и сел в экспресс до Франкфурта-на-Майне. Во Франкфурте он переночевал в отеле "Интернациональ", после чего утренним рейсом "Бритиш Юропиэн Эйруэйз" вылетел в Берлин. В Карлхорсте он представил подробный письменный отчет. Ему сказали, что украинская эмигрантская пресса сообщила о смерти Льва Ребета "от сердечного приступа". Но Ребет еще успел подняться на два пролета и умер на руках коллег.

Через неделю на явочной квартире КГБ в Карлхорсте был устроен банкет отчасти в его честь, отчасти по случаю годовщины Октябрьской революции. Его поздравили непосредственные начальники и похвалил не представившийся генерал. В награду ему выдали фотоаппарат "Контакс".

Сташинский тут же начал готовиться к выполнению следующего задания - выследить и убить Степана Бандеру.

Относительно лидера ОУН никакой надежной информации не было. Узнав, что Бандера должен выступать на кладбище в Роттердаме на церемонии памяти убитого советской разведкой националистического деятеля Коновальца, Сташинский поспешил в Нидерланды, чтобы воочию увидеть свою жертву. У ворот кладбища он заметил "опель", явно принадлежавший Бандере. Во время церемонии Сташинский стоял близко к могиле. Украинские охранники не дали ему сфотографировать оратора, но позднее эмигрантские газеты подтвердили, что это был Бандера. Его лицо запечатлелось в памяти Сташинского. В начале 1959 года ему было приказано ускорить операцию.

Сташинский под именем Ганса-Иоахима Будайта четыре раза ездил в Мюнхен, выслеживая Бандеру. Сначала у него ничего не получалось, пока он не сообразил поискать псевдоним Бандеры, Поппель, в телефонном справочнике. Там значился его адрес - жилой дом на Крейтмайрштрассе, 7. Сташинский много раз пытался проникнуть в этот дом, но дверь подъезда всегда была заперта. Черного хода там не было. Пытаться проскочить в подъезд вслед за входящим жильцом было чересчур рискованно. Ему требовался ключ к замку. Сташинский вернулся в Москву за орудием убийства. Это был такой же цилиндр, каким он уничтожил Ре-бета, но двуствольный, причем стрелять можно было из одного ствола или из обоих сразу. Богдан доставил оружие из Берлина в Мюнхен, завернутым в вату, и поместил в трубчатую коробку. Он также привез отмычку с пятью разными наконечниками, рассчитывая, что она позволит проникнуть в жилище Бандеры.

Сташинский испробовал все пять наконечников. Ни один из них не подошел к замку. Один из наконечников при этом сломался и упал в замочную скважину. (Позднее его нашла там немецкая полиция, дознавшись от хозяина дома, что замок никогда не разбирали. Это стало важным подтверждением показаний Сташинского.) Сильно придавив один из уцелевших наконечников, Сташинский сумел сделать отпечаток на нем, под который русские умельцы в Карлхорсте попробовали изготовить ключи. Сташинский не мог попасть в дом, но попробовал подобраться ближе к Бандере во время его поездок. Однако ему не удавалось проникнуть в гараж при доме, когда Бандера ставил машину. Пришлось выбросить оружие в канал, предварительно выпустив содержимое в воздух.

В третий раз он прибыл в Мюнхен без орудия. Он хотел испробовать новый набор ключей к неподдающемуся замку подъезда. Одним из четырех ключей он смог частично провернуть замок. Сташинский пошел в соседний магазин "Вулворт", купил напильник и проточил бороздки. С новой попытки ключ сработал. Он вошел в подъезд и на двери одной из квартир на четвертом этаже увидел табличку "Поппель". Подробно осмотрев подъезд, в том числе новый лифт, он вернулся в Берлин. Сташинский был уверен, что соблюдает достаточную осторожность. Над замком он работал по ночам, крутя на пальце кольцо с ключами, словно он жилец этого дома.

На второй неделе октября 1959 года Сташинский в последний раз отправился в Мюнхен. С ним были новое орудие убийства, защитные таблетки и ингалятор, фальшивые документы. В час дня Сташинский увидел, как Бандера заезжает в гараж. Использовав свой ключ, Сташинский вошел в подъезд раньше Бандеры. Он поднялся по лестнице, рассчитывая, что атлетически сложенный Бандера тоже воспользуется ей, а не сядет в лифт. Однако, услышав на верхнем этаже женские голоса, он понял, что не может задерживаться на лестнице, и начал спускаться. На площадке второго этажа он остановился и нажал кнопку лифта. Он не был уверен, где находится Бандера. В этот момент женщина сверху миновала его, подошел лифт, а Бандера распахнул входную дверь подъезда. Сташинскому ничего не оставалось, как начать спускаться к выходу. Бандера нес в правой руке тяжелую сумку с продуктами. Левой он пытался вытащить ключ из кармана. Сташинский прошел несколько шагов по вестибюлю, а Бандера, успевший вытащить ключ, придерживал для него дверь ногой. Сташинский взялся одной рукой за дверь, повернулся к Бандере и спросил по-немецки:

Что, не работает?

Бандера посмотрел на него и ответил:

Нет, все в порядке.

Сташинский поднял свое оружие, завернутое в газету, и выстрелил из обоих стволов прямо в лицо жертве. Проходя в дверь, он успел заметить, как Бандера осел набок.

В который уже раз Богдан направился к каналу. Ключ он выбросил в канализационный люк по дороге, а оружие швырнул в воду. Затем он поспешно отбыл поездом во Франкфурт-на-Майне. Утром самолетом "Пан-Америкэн" он вылетел в Берлин.

Бандеру нашли не в вестибюле, где Сташинский напал на него, а на площадке между третьим и четвертым этажом. Продукты, которые были у него в сумке, не рассыпались. Следствие установило, что Бандера издал громкий крик. Лицо у него было в синяках и пошло черными и синими пятнами. Он умер по дороге в больницу. Вскрытие показало, что он был отравлен цианистым калием. Мощное оружие не привело к мгновенной смерти Бандеры.

Вернувшись в Восточный Берлин, Сташинский встретился со своим руководством в кафе "Варшава". После отчета ему было приказано ехать в Москву за наградой. Сташинского приняли по высшему разряду. Указом Президиума Верховного Совета СССР он был награжден орденом Красного Знамени. Формулировка была: "За выполнение важного государственного задания в исключительно трудных условиях".

В его честь был устроен обед с неимоверным количеством блюд и напитков. Сташинский купался в лучах славы. Он был счастлив. Он поднялся на вершину карьеры, которая, как обещало командование, теперь примет еще более удачный оборот. В Москве он пройдет переподготовку, после которой его пошлют агентом в Англию или США.

Воспользовавшись случаем, Сташинский объявил о своих личных планах: он хотел жениться на Инге Поль. Тут-то его и окатили холодным душем. Генерал, возглавлявший направление, и непосредственные начальники принялись отговаривать его. Они говорили, что эта.девушка по социальному положению значительно ниже его. С ней можно состоять в связи, но брак - это просто смешно. Ему предложили откупиться несколькими тысячами марок и забыть о ней.

Сташинский был потрясен. Он ожидал если не поздравлений, то хотя бы терпимого отношения к его браку. Впервые Богдан начал сознавать, что его, способного молодого агента советской разведки, считают скорее орудием, чем живым человеком.

После празднеств, которые начались так торжественно и закончились печально, Сташинский повел борьбу за официальное разрешение на брак. Орден ему вручал Александр Шелепин, председатель КГБ, и Сташинский поднял этот вопрос перед ним. Шелепин стал доказывать Богдану, что если ему нужна подруга, то лучше жениться на какой-нибудь советской сотруднице из тех, которые сопровождают агентов в качестве жен. Но Сташинский упорно стоял на своем. В конце концов ему позволили вернуться в Восточный Берлин, чтобы сообщить Инге Поль, что он связан с советской разведкой, - не более того - и привезти ее в Москву.

На Рождество 1959 года Сташинский рассказал Инге, что работает на советскую разведку. Он также в общих чертах объяснил, что занимается подпольной деятельностью и что Иозеф Леман - всего лишь прикрытие. Инга была поражена и расстроена. Она предложила пожениться и немедленно уйти на Запад. Сташинский категорически отказался бежать. Он сумеет все уладить с начальством, сказал он. Наконец, она согласилась, что хотя бы для виду будет делать то, что от нее потребует разведка, чтобы помочь любимому человеку.

Это был первый поступок в карьере Сташинского, который свидетельствовал о его недоверии к своему руководству. Вскоре жизнь агента-нелегала заполнилась подозрениями и страхами. Сташинского, который путешествовал с паспортом на имя Александра Антоновича Крылова, и Инге Поль как его жену встретил в Москве сотрудник КГБ Аркадий Андреевич. Он отвез их в гостиницу "Украина". Когда Аркадий Андреевич заспорил с работником гостиницы в забронированном номере, Богдан понял: номер прослушивается. Ему приходилось пресекать неодобрительные замечания Инге о жизни в Москве так, чтобы не было заметно, что он чего-то опасается. Попытки Аркадия Андреевича уговорить Инге жить в Москве потерпели фиаско. Она становилась все более отчужденной и просилась домой. Наконец, 9 марта 1960 года им было сказано, что они могут поехать в Восточный Берлин оформить брак, но должны вернуться как можно скорее, чтобы Богдан мог приступить к переподготовке. КГБ пришлось ломать голову, что делать со своим лучшим политическим киллером. Он только что получил орден и считался особо ценным агентом. Его нельзя было просто освободить и отпустить в гражданскую жизнь. В конце концов начальство разрешило Сташинскому жениться на Инге Поль, надеясь, что та, как верная жена, поедет за мужем в Россию.

23 марта Инге Поль и Сташинский (под именем Иозефа Лемана) оформили брак в Восточном Берлине. В мае супруги вернулись в Москву и стали жить в однокомнатной квартире, принадлежащей КГБ. Сташинский проходил переподготовку. Из-за его брака планы послать Богдана в англоязычную страну были отложены. Его усиленно обучали западногерманским обычаям, манерам и произношению.

Хотя Инге и ходила с мужем на уроки немецкого, она решительно отвергла все попытки привлечь ее к полноценной разведывательной работе. Ее поведение делалось все более опасным. Она открыто и недвусмысленно призывала Сташинского порвать с КГБ и уйти на Запад. Его собственные отношения с родным ведомством делались все более натянутыми. Он узнал, что его корреспонденция перехватывается, а их крохотная квартирка оборудована микрофонами. Разозлившись, Сташинский пожаловался своему руководителю, который объяснил, что это ошибка, просто квартиру раньше использовали для других целей. Но вскоре после этого подготовка Сташинского была прекращена. Ему объяснили, что преподаватель выехал в командировку и что вскоре уроки немецкого языка возобновятся. Но и политические занятия с ним не проводились. Сташинскому было приказано ждать.

В сентябре 1960 года Богдан доложил руководству, что его жена беременна. Начальники предложили сделать аборт. Сташинский утверждает, что именно это обстоятельство наряду с прослушиванием квартиры, перехватом почты и пренебрежением к его личной жизни убедило его: он стал простым орудием - к тому же ненужным. Инге, придя в бешенство от предложения сделать аборт, то и дело повторяла: Москве мы как люди не нужны. Наконец, 3 декабря 1960 года Сташинского вызвали на собеседование с генералом КГБ Владимиром Яковлевичем.

Это был старый, закаленный чекист. Без всяких предисловий он объяснил Сташинскому, что тот должен жить в Москве. Ему не будет разрешен выезд из России в течение по крайней мере семи лет. Он не сможет бывать даже в Восточном Берлине, хотя его жена сможет отправиться туда, когда захочет. Владимир Яковлевич сообщил, что из источников в американской и западногерманской разведках известно о следствии, проводимом в связи со смертью Ребета и Бандеры. Сташинский засветился. (Американская разведка отрицает, что такое следствие велось.) КГБ не выгоняет его на улицу, пояснил генерал. В ознаменование прошлых заслуг он будет получать прежний оклад (2 500 рублей), пока не найдет работу.

Сташинский с женой оказались в очень трудном положении.

Если есть на свете что-то более опасное, чем работа советского шпиона, то это роль отставного шпиона. Сташинским отныне придется бдительно следить, чтобы их не убили исподтишка. Смотреть, что ешь, куда идешь, в какой транспорт садишься. Они начали вынашивать планы бегства на Запад. Решили, что Инге вернется в Берлин, чтобы их ребенок родился восточногерманским гражданином. Они разработали кодовые фразы для открыток: например, "побывала у портнихи" будет означать, что Инге связалась с американской разведкой в Западном Берлине и они обещали помочь. В январе 1961 года Инге получила разрешение вернуться домой. Между тем Сташинский при помощи КГБ записался на курсы при институте иностранных языков. КГБ вдруг сменил гнев на милость, начал заботиться о Сташинском и даже намекал, что ему могут дать какие-то задания. Сташинский подозревал, что они пытаются успокоить его и вернуть его жену в Москву.

В Восточном Берлине наивные попытки Инге помочь мужу выехать из Москвы оказались напрасными. В начале августа она уже собралась возвращаться в Россию с новорожденным сыном, которого Сташинский еще не видел. За день до отъезда она оставила ребенка у соседки. Когда мальчика кормили, он захлебнулся насмерть. Охваченная горем мать известила супруга.

Сташинский подал ходатайство через своего нового начальника, Юрия Николаевича Александрова, о выезде в Берлин, чтобы помочь жене. Сначала его просьбу отклонили, но затем КГБ, опасаясь, что жена Сташинского в отчаянии что-нибудь выкинет, дал разрешение. В сопровождении Александрова Сташинского доставили в Берлин на военно-транспортном самолете. По приезде Сташинский получил значительную свободу, хотя обязан был регулярно отмечаться у своего руководителя и ночевать вместе с женой на объекте КГБ в Карлхорсте, а не в ее доме.

Сташинский усиленно готовился к бегству. Он знал, что КГБ подозревает о его планах и сразу после похорон ребенка вернет в Москву. Знал, что за ним установлена плотная слежка пеших и моторизованных агентов. Следовало попытаться бежать до похорон. Будучи опытным разведчиком, он вынашивал различные планы, как избавиться от слежки. В субботу 12 августа машина КГБ привезла Сташинского с женой в дом ее отца в Дальгове, чтобы завершить приготовления к завтрашним похоронам. Полдня они провели там, несколько раз ненадолго выходя в дом Инге и в универмаг, чтобы заказать цветы и сделать кое-какие покупки.

В четыре часа дня Сташинский, его жена и ее пятнадцатилетний брат Фриц выскользнули через черный ход дома Инге. Через заросшие кустарником дворы они незамеченными пробрались в центр Дальгова. Оттуда они прошли пять километров пешком до города Фалькензее. Появившись там около шести вечера, они взяли такси до Фридрихштрассе в Восточном Берлине. Пересечь границу между Восточной Германией и Восточным Берлином не стоило никакого труда: Сташинский просто показал документы на имя Лемана, и такси пропустили через КПП. Сорок пять минут спустя они достигли пункта назначения и отпустили такси. Фрицу Полю расхотелось идти с ними на Запад; Сташинский дал ему триста марок - почти все, что у него было, - на оплату похорон и отослал домой.

Господь простил его
Иван 19.05.2018 01:55:53

Забрав его сына, Господь наказал его на этом свете, значит у Сташинского появился шанс искупить свою вину за сотрудничество с большевиками и спасти свою душу.